Как я не стал чемпионом Антильских островов.

Яхт клуб на Кюрасао стоит на уровне Политбюро ЦК КПСС в период расцвета СССР, самая главная тусовка прямых потомков флибустьеров и работорговцев. Год создания клуба 1962 и сейчас тут значится 500 + членов (www.curacaoyachtclub.com).

Несмотря на 12 месяцев лета,  увидеть загорелое лицо под клубными пальмами практически не возможно. Дурной тон. Допускается лишь для развлекающих тебя во время ужина цветные музыканты.

Да, братцы — товарищи, скажу честно — такую душевную самоотдачу и преданность белому человеку можно увидеть лишь в кино. Или же на некоторых островах Карибского моря.

Яхтами сегодня называются вовсе не парусники, а комфортабельные мощные катера от 10 метров и выше. Их в клубе прописано около 400 штук. Средняя цена подобной  «кюрасавской лодочки» пляшет в районе 350 тысяч долларов.

Рыболовный чартер вместе с капитаном, снастями и полдником (куда входит пиво) стоит 500 долларов в день. Это восемь – девять часов на воде. На этот борт могут взять 5-8 человек, хотя одновременно ловят не более чем на 4 спиннинга, а при поклёвке в работе остаётся всего один, остальные «дубовые» коротыши тотчас сматывают. Лески на катушки «Penn International II» обычно наматывают под 800 метров.

Попал я в этот компот двольно таки случайно. В команде «Lugeste» из столицы Кюрасао —  Виллемстада, заболел участник. В мою сторону походатайствовал Brad Jennings, тогдашний представитель Zodiac в Карибском регионе. Мы с этим парнем несколько раз встречались на французском заводском тест-центре, под Ля Рашелью. В состав любой команды всегда требуется человек, имевший опыт ловко общаться с морской снастью и несколько часов умело и с определённой мыслью в голове передвигаться по палубе на волне. Годом ранее нас с этим Зодиаковским «репом» хорошо потрепало на рибах в Бискайском заливе, что и оказалось секретным пропуском на 43 футовый белый пароход. Знал бы я тогда, что сидеть за штурвалом риба во сто крат проще, чем восемь часов без делу болтаться по белоснежной яхте.

На целых пять дней мы с Леной Отрадиной – почётные гости яхт клуба. Живём в сказочных апартаментах и питаемся подобно сановным персонам. Один и тот же остров, но какая разница, если выйдешь за забор!

При первом знакомстве с командой, все мои рыболовные доспехи, включая не убиваемый кол Fenwick Fenglass и очень уверенного в себе морского вояку Shimano Spheros 14000 с 0.6 мм монофиламентом Berkley на шпуле, были напрочь отвергнуты судовой приёмной комиссией, обидно обозвавшей данный джентльменский набор ultralight tackle!

Впрочем, инопланетное положение морских рыболовных соревнований по сравнению с виденными мною прежде, проявилась уже в момент регистрации команд, когда в судейской коллегии каждому участнику выдали красивый холщовый мешок с различными рыболовными нужностями. Только представьте моё удивление, когда среди воблеров, крючков, шапочек и наклеек, в котомке были обнаружены: бутылка знаменитого местного ликёра, две полулитровые баночки венесуэльского пива и пачка ультратонких презервативов с интригующим названием «Welcome to the Moon»!

Суть марлиньей рыбалки такова – сидишь в кресле у транца, на уровне колен приделан спиннинговый стакан на шарнире, скорость дорожки задаёт капитан (обычно не менее 9 узлов при ловле блёснами и шестёрка – на живой рыбке). Спиннинг – гвардейский коротыш, которым в случае надобности можно на раз-два разделаться с ватагой деревенских хулиганов. К этому грозному дрыну накрепко принайтован здоровенный мульт Penn International II. Леска толщиной в палец – при необходимости, можно и бельё сушить. Приманка – громадных размеров блёсны (имитации кальмаров), или живая рыба, хранящаяся в аэрируемом бортовом рундуке.

Если переводить скорость троллинга на деньги, это где –то  350 – 600 литров дизеля за 9 часовой рыболовный день. Стоит солярка в Голландской автономии совсем не дёшево – 1.50$, а бензин и вообще космический – 2.10$ за литр!

Впрочем, классическим троллингом назвать данный рыболовный процесс сложно. Мы просто дорожим с большой скоростью, тут не применяются ни даунриггеры, ни какие-нибудь иные заглубители. Схема рыбалки проста, как завещание прапорщика – с каждого борта спускается по десятиметровой гирлянде так называемых раздражителей — разноцветных кальмароподобных обманок, только без крючков. Блесна центрального спиннинга полощется по поверхности в метре позади гирлянд, а с двух боковых удилищ приманку спускают за корму метров на 50. То есть, сами понимаете, в такой картине Саврасова все атаки видны как на ладони. Если ловят на животную насадку, то дают хищнику с гарантией её заглотить и лишь только после этого подсекают. С блёснами проще, на них марлины и прочие голодающие тропического Поволжья насаживаются без посторонней помощи.

На поклёвке спиннинг можно не вынимать из стакана и только методично вращать ручкой мультипликатора. Обычно, крепко насадившись на тройник, хвостатый противник совершает спринтерский рывок на приличное и , только ему ведомое расстояние. Когда рыбу подтянут метров на 50 к судну, на тебя надевают fighting belt – специальный пояс, в который вставляется комель спиннинга. При такой мощной снасти, слаженной команде и нормальных силовых установках (у нас под палубой всё время деловито рычали два Detroit diesel по 625 лс каждый), у гвардейцев до центнера весом шанса нет. Тем более, ещё опытный капитан всё время подворачивает катер в нужном направлении. Марлин влево, и катер туда, вправо – та же история. Но каждый раз манёвр осуществляется таким образом, чтобы транец судна чётко смотрел в сторону подводного соперника. Подвёл трофей к борту – другие люди её втащили багром на борт и дали прописанный ситуацией наркоз посредством деревянной колотушки размером с бейсбольную биту. Или же, отпустили бедолагу восвояси. Затем все грамотно сообразили приятную для публики фото сессию. Хорошо натренированная команда всегда сумеет представить трофей на картинке таким образом, что тот окажется как минимум в два раза больше оригинала.

Первые два часа в море я и подумать не мог о самой рыбалке. Волна в полтора метра болтает 43 футовый двух палубный корабль «Hatteras» так шибко, что ежесекундно хватаешься за релинги и думаешь лишь о том, как бы не вылететь за борт.

Присматриваюсь к местным аксакалам из нашей команды. Они со спокойным безразличием потягивают холодное пиво «Polar» Венесуэльского разлива с белым мишкой на этикетке. Повторяю за ними священодействие и чудо — рыбальная жизнь постепенно приходит в норму. Первый приз состязаний – новенький внедорожник «Grand Cherokee». Но он достанется лишь вытянувшему марлина более 362 кг (это рекорд яхт клуба). По правилам рыбины весом менее 150 кг должны быть выпущены в море.

Отдельные призы установлены и для самых крупных рыб в категориях тунец и дорадо. Трофеи весом менее десяти кило заявлять нельзя. Будешь посмешищем!

Соревнования проводятся ежегодно в марте – апреле. Да дня по восемь часов. С учётом удаления от берега и непредвиденные обстоятелства на воде можно находится до десяти.

— Ти – молотец! – Пожал мне руку во время ланча капитан Йоп Мэнинг. – Какой сок будешь? Апельсиновый и грейпфрутовый?

— Не хочу сока на такой жаре! – Огрызнулся я.

– На сдорофье! – Заржал Йоп. – На моём судне сок разрешено пить только разбавленным холодной водкой!

У кэпа была стивидорская компания в Виллемстаде, куда частенько заходили украинские корабли с русскоговорящей командой. Правда, как выяснилось в дальнейшем, весь его Булгаковский словарный запас состоял из двух вышеназванных фраз (ти молотец, на сдорофье) и ещё одного, видимо очень важного при корабельной погрузке слова – мутак.

Не меньшей экстравагантностью поведения поразил меня весьма разговорчивый член команды по имени Чарльз. После поимки первой рыбины, парень тотчас смешал в пропорции «фифти-фифти» венесуэльское пиво и энергетический напиток «Red bull». Три четверти стакана он залпом опрокинул внутрь, а вот остатками огненной смеси аккуратно полил комель спиннинга и мультипликатор Penn!

Рация на «Люджесте» не смолкает ни на минуту и порою кажется, что находимся на восточном базаре. К сожалению, я практически ничего не понимаю – вся болтовня идёт на папьяменто. Редкая абракадабра из португальского, английского и голландского.

• Две команды уже борются с марлинами, — заботливо поясняет Чарльз. – Кто – то напоролся и на желтопёрых тунцов. Посмотрим, что из этого получится.

А вышло вот что, если команда «Lady Sarah» поймала и отпустила на волю марлина под 100 кг всего за 10 минут, то упрямые венесуэльцы боролись с более подобной штучкой около 4 часов. Объяснение тут простое —  у них на катере стоял лишь один движок, а вываживание «клювастого» всегда на 50 процентов зависит от мощности двигателей и капитанского умения  маневрировать судном. Когда гигант сидит на крючке, управление катером производится из «слепой рубки», расположенной непосредственно за спиной у спортсмена.

Ну а мы долго – долго носимся по океану в поисках скоплений «мохары», то есть птиц по местному. Они подолгу зависают над стаями сарганов, которых с низу преследуют морские хищники.

Но все ухищрения опытнейшего Йопа прошли мимо главной цели и в первый день наша красавица «Lugeste» не зацепила ни одного марлина. Хотя были и приличные удары по блёснам, а пару раз вся команда наблюдала даже торчащий из воды парус хищника. Один раз поклёвку  на живого саргана попросту прозевали.  Весь дневной улов яхты составили несколько солидных корифен и барракуд. Без крупняка остались ещё 19 экипажей. Из привезённых на берег трофеев можно лишь отметить 135 кг желтопёрого тунца. Вытянуть этого пузана из пучин физически ещё сложнее чем марлина, разница лишь в том, что тунцы не имеют  привычки делать воздушные свечки.

Одна яхта боролась с 250 кг марлином, но после двух часов противоречий уступила под натиском монстра.

— Разве можно вытащить на борт рыбу, если ты её боишься! – С язвительными укоризнами коментировал ситуацию старейший член клуба, 82 летний седовласый дед Дирк.

Он тут относится к категории небожителей  — Bar man. Так в яхт клубе называют учредителей, которые в море нынче шибко не ходят, но их всегд можно встретить у стойки клубного бара.

Вся рыба, кроме марлинов должна была сдаваться в судейскую коллегию на благотворительные цели. Так поступила и наша команда в первый день.

• Выход в 7.30. Только не опаздывай. – Серьёзно предупредил вечером капитан. – Мы должны стать чемпионами.

Йоп смотрел сквозь меня подобно Феликсу Дзержинскому сверлившему взглядом анархистов на похоронах Кропоткина.

• Зачем это тебе нужно? – Спрашиваю у подданного королевы Нидерландов.
• Рыбалка в этой части света есть спорт номер один и я занимаюсь этим круглый год, как минимум три дня в неделю. – Доходчиво, словно на медкомиссии в военкомате, рассуждал долговязый голландец. – Чем ещё можно похвастаться на Кюрасао? Счета в банках, цветные любовницы или виллы никого не интересуют. А вот срезать какого – ни будь за стойкой бара рыболовным результатом на Карибах всегда в почёте.

Йоп был прав, турнир освещался всеми средствами массовой информации этой голландской автономии а также приезжими журналистами с малых Антильских островов.

Кто откуда приехал запомнить сложно. В составе малых Антил ровно 50 государств разбросанных в акватории Карибского моря.

Через час после выхода в море, в 8.35 когда была моя очередь сидеть на гинекологическом кресле, на общественный спиннинг прицепился главный герой повествования. На яхте мгновенно случился невероятный «шурум – бурум», где спокойным похоже оставался только «руссо туристо». Слышалась ругань на папьяменто из которой я мог разобрать лишь «твою мать» и «транкильо», что в переводе с испанского значило – «расслабьтесь»…

Йоп без церемоний вытолкал меня с подиума и с хищным взглядом запрыгнул на бойцовое место. Чарльз крутанул кресло в сторону хода лески, а Руди взялся за управление судном. Никто даже и не вспомнил, на чью блесну село долгожданное карибское бревно! Её ведь я привязывал!

Пришлось безропотно стоять поодаль шёпотом проклиная и Кюрасао, и Колумбийский наркодельцов, и, зачем – то, самого Папу Римского.

В обычной жизни Чарльз – страховой брокер, а Руди – чернокожий садовник. Сейчас они в мгновение ока превратились в головорезов — десантников на спец задании.

Минут двадцать марлин упорно бодался с капитаном и судовыми дизелями. Ни разу рыбина ни то, что не выпрыгнула, но даже не показала зрителям длиннющего клюва. И только когда соперник был подтянут метров на 50 к борту , на Йопа надели пластиковый пояс с креплением для комля спиннинга посредине.

Решающие 10 минут голландец провёл виртуозно – марлин был подведён к борту, помечен, сфотографирован и благополучно отпущен. При этом и Чарлз и Руди что есть мочи вцепились в рыбью носяру, я и Ришард упражнялись с фотокамерами, а капитан корабля, подобно тореадору вонзал метку в тело жертвы.

Тут я предприму небольшое отступление от самого соревнования и коснусь модного ныне вопроса «поймал – отпусти». Поскольку победить лобби коммерческого рыболовства в правительствах государств мира вряд когда – либо ли удастся, спортсменам не остаётся другого выхода, как руководствоваться отпускной философией. В случае с морскими хищниками смертность здесь минимальная, зато польза для науки огромна. Применяемые сегодня метки (с 1990 года только парусников помечено уже более 200 000) помогают установить не только пути миграции рыб и влияние на них орудий лова, но и среду обитания  в целом (датчики каждые 30 секунд передают на спутник  глубину, температуру, количество света). Например, в последние годы учёные поняли, что периодически марлины совершают глубокие погружения, а самый дальний пробег среди клювастых предпринял одинокий чёрный марлин. Однажды он проплыл 14 556 миль от Австралии до Коста Рики.

• Извини брат! – Виновато посмотрел на меня капитан. – Конечно, очередь на спиннинг была за тобой, но чёрт вас иностранцев разберёт со своими щуками. Без марлина нельзя нам возвращаться, нельзя…

В его голосе было столько убедительности и страсти, что я тот час простил и Йопа несчастного Римского Папочку. Тем более, что Руди мгновенно открыл холодного пива. Мы, как принято, чокнулись.

В 11.40 Руди точно укушенный шершнем завопил «махару- махару!».

• Фрегаты прямо по курсу. – Склонился ко мне Чарльз. – Эти птицы в пустую не летают.

В подтверждение его слов «Lugeste» словно нож в масло впилилась в стаю желтопёрых тунцов бивших по обезумевшим от страха сарганам. Мелочёвка – 15 – 20 кг. Идём мимо.

12.20. Мощнейшая поклёвка на спиннинг Чарльза, но «поезд  опять прошёл без остановок».

13.02. Трещит удилище Йопа (под заказ сделанное стекловолокно, 2х скоростная катушка «Shimano TLD»). Теперь настал и мой черёд поработать мускулами.

Минут за 15 мне всё-таки  удалось выдвинуть более веские доводы золотисто-синему самцу большой корифены. Такую крупную дорадину я не ловил ещё ни разу, под 25 кг и с меня ростом. Я уже видел свою улыбающуюся рожу на страницах газет. Но слава богу, что успел сфотографировать, ибо в дело вступил самый молчаливый член команды по имени Ришард. За десять минут корифена была им распилена на аккуратнейшие «стейки».

• У себя в стране можешь про это дело написать, но в судейскую ни-ни! – Строго приказал капитан. – Мы и так вчера работали на благотворительность, а у темнокожего дети дома.

Интересно, что прежде всего Ришард полностью ошкурил рыбину, но главным деликатесом оказалась не мякоть, а желудок вместе с жаберными дугами, предварительно отскоблёнными от тычинок. Ришард родом из Колумбии, он профессиональный рыбак и знает толк в этом деле. И колумбийцы и венесуэльцы сто очков вперёд дадут любому по рыболовной части.

В тот день нам ещё цеплялись и барракуды и тунцы и дорадо, но морской бог так и не послал победного марлина. Хотя  спортсмены с яхты «Хей Чама» смогли заполучить так называемый «Большой шлем» — поймали белого и синего марлинов, а так же парусника на десерт

В ресторанах мира лобастых акробатов дорадо называют «долфин» или «махи-махи». Нежное мясо этого хищника считается наипервейшим деликатесом и у князей Монако и у  губернатора Чукотки. Но никто из них конечно не пробовал суп из жаберных дуг и желудков.

Плакало моё чемпионство, но вот романтически — терпкий запах Курасао до сих пор стоит в горле!