100 X 100

Андрей Великанов, 24 Дек 2022 /, , ,

В 2013 году я неожиданно оказался среди участников конгресса FIJET в Марокко. Эта международная организация объединяет журналистов и писателей, посвятивших себя всевозможным видам туризма и путешествий. Если кто не помнит, тринадцатый — последний год, когда американский флаг развевался на всех мероприятиях бок о бок с российским, а делегация Украины на том «фижетовском» конгрессе целиком была представлена жителями Крымского полуострова.

Соответствуя главным направлениям деятельности вышеупомянутой организации, в программу поездки входили не только осмотры базаров, мечетей и посещение кафе в Casablanca, где в 1942 году обменивались любовными взглядами Ингрид Бергман и Хэмфри Богарт, но и различные развлекательно — туристические мероприятия, что в обиходе профессионалов индустрии отдыха сегодня называется «турпродукт».

В один из дней участникам писательского сборища было предложено несколько вариантов ознакомления с марокканским продуктом в категории «экстрим». Мой взгляд выцепил в предлагаемом списке приключений —  горный велосипед и загадочную строчку в брошюрке с расписанием, где было обозначено всего две цифры 100 и 100 с буквой Х посередине.

По возрасту я уже принадлежал к аксакалам экстремальных дел, но поскольку в журнале (Катера и яхты) мы уделяли много внимания данной теме, предпочитал лично ввязываться во всевозможные авантюры из этой оперы.

Инструктором по кручению педалей оказался плохо изъясняющийся на английском молодой и весьма поджарый бербер с довольно грубыми чертами лица.

Из его короткого либретто на велосипедную фантазию, где было больше жестов, чем слов, я ничего не понял кроме одного – «шлем следует надеть в обязательном порядке».

А дальше, как в старом анекдоте – есаул скомандовал «шашки наголо» и мы поскакали…

В группу отчаянных байкеров в основном записались молодые сицилийские итальянцы, для которых велосипед и горы, как для чекиста пострелять из маузера Дзержинского. 

Ехать за удовольствием предстояло по пересечённой холмистой местности, или по ишачьим тропам, а то и вовсе по узким прогалинам среди невысоких деревьев и колючих кустарников. Под колёсами сплошной камень, а иногда глина, что по сухой погоде в африканской интерпретации казалась похожей на кладбищенскую гранитную плиту с характерным карамельным оттенком.

 Буквально через минуту после старта, спины молодого бербера и шебутных и всегда громких родственничков Дона Корлеоне бесследно растворились в африканской «степи».

В голове сразу же затрепетала нотка обиды, я попытался поддать педального газу на каменном спуске, но тотчас не совладал с рогатой железякой на толстых колёсах, что есть силы кувырнулся через руль и весьма живописно полетел навстречу первому знакомству с марокканским турпродуктом в категории экстрим. 

Спасибо богатому опыту падений в прошлой жизни и шлему, полученному на вершине горы из заботливых берберских рук. Инцидент обошёлся малой кровью (в прямом смысле) и назад я возвращался в одиночку по грунтовой дороге на которую случайно набрёл метрах в пятидесяти от точки безапелляционного собственного позора.

Понятное дело, до места общего сбора я добрался со значительным опозданием. Там меня уже поджидал коренастый и очень загорелый мускулистый товарищ средних лет, точно новогодняя ёлка обвешанный страховочными верёвками и альпинистскими карабинами.

— Великанофф? – Произнёс незнакомец с ярко выраженным ударением на последний слог, как это принято у франкофонов. – Ты последний из записавшихся на 100Х100. Остальные уже успешно завершили маршрут. Надо и нам закругляться, через пол часа обед.

Последний, так последний, бес с ним. А обед дело святое, особенно в арабских странах.

Тут с измальства досконально понимают, как знатно ублажить заморского гостя при помощи ложки и вилки.

Именно из-за организационной спешки и внезапно возникших в голове мыслей о салате из мелко накрошенных помидор и вкуснейшем густом супе из баранины с чечевицей (харира), я совершенно не придал значения тщательности, с которой новый друг осматривал надетое на меня оборудование. Это был наружный ремень безопасности (пояс, соединённый с петлями вокруг бёдер) и две полутораметровые страховочные верёвки с альпинистскими карабинами на концах. С другой стороны, они были закреплены в металлической ременной проушине в районе пупка. На десерт мне полагалась высокопрочная каска и кожаные перчатки.

— Пройдёшь пять метров, попробуй отпустить руки и почувствовать равновесие, но главное – ни в коем случае не отстёгивать от проволоки сразу два страховочных карабина! Если нет уверенности, то сразу возвращайся. – Последнее, что произнёс загорелый инструктор.

Суть затеи оказалась в прямом смысле высокого полёта. Между двумя скальными выступами над пропастью глаз будоражили натянутые металлические тросы, по одним следовало ступать, а за другие держаться руками. Три троса внизу и три чуть выше пояса. За два хвататься, а по третьему волочились карабины. Всего ничего – сто метров и золотой ключик у нас в кармане.

В самом начале пути, где высота от земли на взгляд казалась метра четыре, на нижние тросы, с промежутками в полметра, были в картинном беспорядке, поперёк, прикреплены деревяшки, но к началу обрыва они напрочь исчезали, и ты оставался один на один с железом, ветром, африканским солнцем и пропастью.

Пройдя обозначенные инструктором пять метров, я с трудом оторвал руки от тросов и совершенно не ощутил никакой уверенности. Наоборот – колени отказывались разгибаться, а в животе пронзительно зашевелилось неприятно чувство, как принято говорить «засосало под ложечкой».

Инструктор поднял большой палец правой руки кверху чем окончательно отрезал мой путь к достойному отступлению. Хотя оправдание собственного малодушия казалось в тот момент весьма весомым – даже хитрюга Штирлиц не смог бы отрицать наличие следов крови в районе бедра и колена. Каким – то образом кровью оказались измазаны и шорты.

 Делать нечего, прошёл пять, дотяну ещё девяносто пять!

Ещё через пару шагов загадочное название «турпродукта» 100Х100 оказалось окончательно расшифрованным – сто метров пути на одноименной высоте.

Страх вдруг исчез и в голову стали входить весьма неожиданные мысли – а что произойдёт, если сразу отстегнуть оба страховочных карабина?

Дело в том, что в двух точках на маршруте верхние и нижние тросы были скреплены вертикальным соединением, предназначенным видимо для синхронизации раскачки конструкции в случае непредвиденных обстоятельств или сильного ветра.

В первом пункте всё было сделано согласно инструкции – отстегнул первый карабин и закрепил его в положенном месте, затем уже второй. Но приближаясь к точке повторной манипуляции с карабинами, что была всего метрах в двадцати от завершения современного марокканского ужастика, я уже ощущал себя по меньшей мере «снежным барсом». Такой титул присваивается в альпинизме за покорение всех семитысячников на территории бывшего СССР.

Сказано – сделано! Отстегнул от троса оба карабина и нахально поглядел на небо. Оно было голубым с лёгкими нервными прожилками перистых облаков на востоке и совершенно безоблачным и манящим на западе. Распахнувши здоровенные крылья, гораздо выше меня, в небе парил орлан – белохвост. Под ногами на солнце блестели кирпично-красным одеянием плавные отроги Атласских гор. Лёгкий ветер доносил до уха отчаянные вопли инструктора. Но они не находили никакого отклика ни внутри меня, ни снаружи.

В тот момент на душу пришло озарение непознанной свободы и спокойствия, которых всегда не хватает в современном мире. Я не шевелился и не дышал – хотелось навсегда запомнить это потрясающее чувство. Казалось, что между человеком и орланом не существовало большой разницы и при желании я мог превратиться в птицу и улететь в сторону океана. Высота, настрой и упорство нечаянно приоткрыли потаённую дверь, за которой начиналась совершенно иная жизнь.

Внезапно белохвост исчез за сутуловатым изгибом ближайшей горы, я пристегнул оба карабина к тросу и уверенно воткнул в полуденное зрелое небо большой палец правой руки и громко крикнул – Только вперёд!

— What the fuck are you doing! – Набросился на меня инструктор. – I never met such an idiot!

— Извини дружище, — я быстро скинул альпинистскую дребедень и обнял араба за плечи. – Там же не было стометровой высоты! Кстати, а сколько ещё идиотов сегодня парили над бездной?

— Трое, ты и два молодых итальянца с Сицилии.

Значит вечером на столах будет итальянское вино. – Подумал я.

Молодое сицилийское красное Nero D’Avola всегда мягкое и отлично подходит к стейкам на гриле, приготовленных со множеством специй. А в Марокко их добавляют везде, даже в чай!