Приключения в шведской Лапландии
Если сверятся с географической картой, то сегодняшнее Шведское Королевство по территории занимает 4 место в Европе – оно вытянулось с юга на север от 54 практически до 70 градуса с.ш. Почти треть территории страны, а это 110 тысяч кв. км. приходится на Лапландию или Сампи, как называют её местные саамы. Появившись в местных долах почти 6000 лет назад это кочевое племя проживает в наши дни на севере четырёх государств: России, Финляндии, Норвегии и Швеции. В последней стране, дети тундры – саамы, наиболее многочисленны – их ныне тут около 20 тысяч. Оленеводством и ловлей рыбы сетями в этом северном Царстве — Королевстве могут промышлять только лопари.
На севере Швеции бесчисленное количество рек, проток и озёр, где практически круглый год можно охотиться за кумжей, форелью, гольцом, лососем, гигантской щукой. В озёрах в обилии обитает так же налим, сиг, окунь и крупная плотва.
Из России добраться диким способом до этих малонаселённых европейских окраин проще простого: утром выезжаешь на машине из Питера, а в 6 часов вечера грузишься в поезд, следующий от Хельсинки до главного города финских саамов — Рованиеми. В этом же железнодорожном составе мирно трясётся и твоё авто, доверху начинённое экспедиционным барахлишком. От столицы финской Лапландии до шведской границы всего – то 100 вёрст. Надо лишь помнить, что в Швеции собственная валюта – кроны и по таможенным правилам в страну безпошлинно можно ввезти 1 литр крепкого и 2 литра вина на каждую взрослую голову.
Хотя на деле никто на границе ничего и не проверяет и все импортные официозы рассчитывают на твою сознательность. Поэтому в закромах нашей инжекторной «Нивы» в пластиковой канистре хранятся не только положенные законом 10 литров 95 бензина, но и 26 литров высококтановой смеси с маслом TC W – 3 для двухтактного подвесного мотора «Tohatsu 9.8». Бензин в Европе по объективным причинам гораздо дороже чем в РФ. Но в целом, такое путешествие обходится не дороже рыбалки в Мурманской области, не говоря уж об отдыхе в Геленджике или Сочи. Считайте сами, в течении 16 дней за кордоном на всё про всё, включая бензик, коттеджи и продукты в нашем случае ушло всего 1500 американских условных единиц.
Так же, как и в прочих Скандинавских странах ни подвесной мотор, ни надувную лодку любого размера в Шведском Королевстве регистрировать не нужно. Столь же демократичны и понятны здесь и правила рыболовства – ловить следует лишь спортивной снастью, форелей и кумж брать на котёл не менее 35 см, лососей – более полуметра. Поймать в день разрешается такое количество хвостов, сколько сумеешь употребить в пищу. Всех лососёвых запрещено вылавливать с 1 сентября по 14 октября. Но на гольцов и хариусов нет ограничений ни по срокам, ни по количеству трофеев. Стоимость лицензии просто смехотворна – 170 крон в неделю или 50 на сутки, причем время отсчитывается от момента, указанного самим рыболовом. И если записал в бумажку, что вышел на воду в полдень одного дня, то по суточной лицензии можешь легально упражняться со спиннингом или нахлыстом до 12 часов следующего.
Эх дороги…
По разработанному заранее плану, нам предстояло добраться до реки Voujatadno (в дальнейшем постараюсь сохранять латинское написание географических названий, ибо перевод многих шведских слов на русский весьма затруднителен, а порою и безобразен) соединяющей озёра Akkajaure и Vastenjaure, что расположены на самом северо – западе страны, практически у границы с Норвегией.
Первые 300 км от финской границы до южной части Акки пролетаешь на одном дыхании, ведь встречных машин практически нет, а ограничения скорости 110 км. Надо лишь опасаться северных оленей, что порою просто безцеремонно заполняют асфальт целыми стадами. По сторонам дороги глухая тайга, да некрупные аккуратненько причёсанные посёлочки с деревянными домами сплошь выкрашенные в тёмно – красный цвет. Нигде ни соринки, ни «консервных банок», словно перед твоим приездом неведомый волшебник специально произвёл генеральную уборку. На первый взгляд даже чопорно прилизанная соседка Суоми кажется обычной коммунальной квартирой. Так здесь всё смотрится чинно и благородно. Во всяком случае – внешне.
Путешествовать на автомобиле в Швеции очень легко, народ тут общительный, гостеприимный и даже последний алкаш у ворот заштатного питейного заведения добротно говорит по-английски. Так что заблудиться или ошибиться в пути можно только по собственной неаккуратности.
Следующие 140 км вдоль длиннющего восьмидесяти километрового озера Akkajaure до саамского посёлка Ritsem отнимут у вас как минимум два часа, тут хоть и ровный асфальт, но такой узкий и вёрткий, что порою приходится сбрасывать скорость километров до тридцати, дабы ровно вписаться в обвод очередной нависающий над этим лапландских «хайвеем» остромордой скалы. Путешественнику следуют учесть, что последняя заправка находится в посёлочке Stora Sjofallet. Здесь, кстати можно и переночевать в уютном кемпинге, и даже нанять вертолёт, что оттарабанит тебя на рыбалку к загадочным и труднодоступным речкам и озёрам национального парка Laponia.
Без стрингеров за полярным кругом.
Для нынешней поездки была отобрана надувная лодка «Silverado 33 F» и двухцилиндровый мотор «Tohatsu 9.8». Эта сладкая балетная парочка (вес лодки всего 55 кг, мотора – 26) должна была без проблем и экивоков доставить двух человек и около 100 кг груза хоть к северному полюсу. Представьте же моё отчаяние и смятение, когда в 150 км выше Полярного круга вдруг обнаружилось, что экспедиционный каптёр недосчитался стрингеров. Куда они делись – просто ума не приложу. Водномоторники конечно знают, что данный конструктивный элемент надувной лодки обеспечивает жёсткость всего корпуса и соединяет разборный фанерный или метеллический пайол в единое целое. Без стрингеров весьма проблематично выйти на глиссирование, а значит увеличивается расход топлива, да и вообще очень неуютно чувствуешь, когда палуба под тобою ходит ходуном. Но делать нечего и правильный дифферент «судна» пришлось создавать за счёт более жёсткой накачки баллонов, размещения поклажи строго по линиям соединения элементов фанерного пайола и манипуляциями с углом крепления упорного стержня подвесника. Как ни странно, всё получилось более чем замечательно, и лодка преодолевала так называемый «горб сопротивления воды» уже при скорости 14 км, а загруженная под завязку максимально бежала при боковом ветре даже 22 км. Конечно это не те цифирки, что должны были получиться в идеале (около 30 км/час) но в той многокилометровой саамской эпопее, при рваной волне, колючем дожде и сильном ветре я был рад полноценному «петуху» за транцем и при неполной двадцатке.
В дальнейшем, отсутствие стрингеров на «33 ей» отчётливо чувствовалось лишь на негружёной надувнушке в режиме глиссирования и встречном ветре. Экспериментальным путём выяснилось — когда дорожишь, или идёшь с полной загрузкой, без этих железяк можно и вовсе обойтись.
Вообще проект «Siverado 33 F» компании Петросет – Большой оказался на редкость удачным. Обитаемость лодки приличная, поскольку ширина от борта до борта 175 см. Добротно сделаны и рым – ручки, леера и клапана баллонов. Особенно хочется отметить весьма нужную опцию – мягкие накладки на банки, что было весьма кстати на кочкастой заполярной волне. Вкупе с мотором «Tohatsu 9.8» образовался весьма экономичный симбоиз. Только представьте на 20 часов работы (из которых по инструкции в режиме, когда коленчатый вал делает 5500 оборотов должно уходить 4.9 литра в час) нами было истрачено всего 26 литров бензина!
К тому же «33 я» в надутом виде идеально встаёт на обычный автомобильный багажник и таким образом при острой необходимости лодку можно преспокойно транспортировать на значительные расстояния.
Премудрый товарищ «форель».
От посёлка Ritsem до устья Vuojatadno через озеро по прямой 8 км. Но преодолеть их оказалось не так просто. Как и положено в день рождения, к завтраку мы выкатили по крохотной чекушке коньяка. Загрузились в лодку и взяли курс на снежную гору. В Лапландии от хорошей погоды до дрянной ровно одна минута.
Вот и теперь, ещё привкус кофе не слетел с языка, а колючий ветер уже разогнал полуметровую волну и три четверти пути мы двигались в водоизмещающем режиме. И вдруг, километра за два от намеченной точки высадки, мотор неожиданно заглох. И как назло в этом самом месте кто – то опрометчиво натыкал острые хмурые скалы, на которые нас благополучно и понесло. Проклиная всех и вся, но в первую очередь мотор и Андрея Геращенко – тогдашнего директора Петросета, я изо всех сил упражнялся со стартовой стропкой. Дёргал, дёргал, дёргал! Ведь злополучный Tohatsu нарисовался в том проекте совершенно случайно. Одно время компания Петросет — Большой была тем локомотивом, что по сути дела проложил Yamaha дорогу в Россию, но именно в тот год, между Yamaha CIS и дилерами начались первые тёрки и Андрей Викторович выдал нам в поездку япошу с другой фамилией.
К счастью, точно в хорошем голливудском фильме, ровно за десять метров до рокового поцелуя со скалами, чёрный тайхасик надрывно взревел двумя цилиндрами и больше ни разу за всю поездку нас не подводил.
В реку можно войти всего метров на 500, после чего начинается мощнейший порог «шестой категории сложности». Не мало я видел рек за свою жизнь, но столь красивой, безлюдной и нахлыстовопригодной, в Европе ещё никогда не встречал, только на Аляске. Многочисленные рукава и рукавчики, пороги на любой вкус, галечные косы, твёрдый берег и просто Эрмитажные ландшафты со снежниками вокруг делают Vuojatadno козырным рыболовным тузом национального парка Laponia. В принципе по 40 километровой речке можно сплавиться на каяках – почти все пороги легко обнести по открытому берегу.
На удивление за неделю палаточной жизни под святой саамской горой Акка (высота чуть более 2 км) мы встретили всего 6 человек, да и то лишь двое проходили по рыболовному делу. Может виною тому очень сухой год, а дождя в Лапландии не было тогда целых 90 дней, и вода в озёрах не только опустилась как минимум на несколько метров, но и непривычно прогрелась.
Однажды правда в лагерь заявился улыбчивый саам по имени Лассе. Эта этническая группа чрезвычайно миролюбива. И не удивительно, что в саамском языке существуют 400 слов, обозначающих оленя, 90 – снег и нету ни одного для войны. Также саамы очень неравнодушны к горячительным напиткам. И завидя местного я сразу крикнул Лене, чтобы та припрятала початую бутылку «Русского Стандарта». Лассе просидел на нашей скале не менее часа, но в виду явного лингвистического барьера диалог склеивался с большим трудом, хотя говорили мы оба много и достаточно громко. Порою пристально глядя глаза в глаза и размахивая руками. Учуяв запах русских, Лассе конечно рассчитывал на водку, но я хорошо помню нашего саама Мишу и коми Вову из рыболовного лагеря на реке Поной. В первые два года работы в Ловозерском районе Мурманской области, местная администрация обязала компанию «Gary Loomis outdoors adventures» принять на сезонную работу двух местных жителей из деревни Каневка. Так вот, за два месяца работ мне удалось приучить Вову и Мишу только к одному – не принимать алкоголь до 16 часов вечера. И то при постоянном визуальном контроле и профилактической работе с иностранными клиентами. Но всё равно, не было дня, чтобы Миша-Вова не скушали хотя бы по одному стакану водки или её разнообразных заменителей.
За шестьдесят минут «полноценной» беседы с Лассе полный консенсус был окончательно найден лишь в трёх точках:
1. Самый успешный вид спорта — это лов рыбы сетями.
2. Подвесной мотор называется «Yamaha».
3. Санкт – Петербург — город на юге, где делают добротные надувные лодки.
На прощание Лассе послюнявил указательный палец, показал на святую саамскую гору, что – то зычно гаркнул на своём тарабарском, завёл мотор и был таков.
С первого взгляда речка представляла собою типичный лососёвый парадиз: пороги со шлейфом пузырящейся воды, омута с обратным течением обрамлённые здоровенными булдыганами, а кое – где и неприступными скалами. Несколько смущала лишь бирюзово – голубая вода, прозрачная настолько, что отчётливо просматривалось дно даже на очень приличной глубине, да метров 70 необъятной ширины. На такие случаи всегда должны быть припасены стреляющий нахлыстовый шнур, тяжеленные колебалки, добрая плетёнка или свежая леска.
По литературе в этой речке можно было поймать и озёрного лосося (а озеро Акка в длину растянулось почти 90 км) и кумжу под десятку весом, арктического гольца кило на восемь и самую настоящую взрослую форель пеструшку.
Все последующие дни заставили меня вспомнить молодость и заниматься давно подзабытыми ихтиологическими изысканиями в области систематики, ибо не было практически ни одной рыбы лососёвой породы доподлинно мордально похожей на предыдущую. Так называемый случай, когда полиморфные субпопоуляты полностью оттоптались на фенотипе.
Не возникало вопросов только с гольцом, который был пойман в количестве одной штуки на чуткий ультралайтовый хлыст и блесёнку «Panther Martin» весом 0.8 гр. Жаркое лето загнало всех гольцов (во многих водоёмах северной Швеции обитает арктический и акклиматизированный канадский голец – Salvelinus naymacush) на приличные глубины и изловчить ярких красавцев можно было лишь с применением даунриггеров, дипси дайверов или ещё какого – нибудь хитромудрого заглубительного оборудования.
Поскольку на дорожку я ловлю лишь в состоянии полной безысходности (о чём будет упомянуто немного ниже), то станет сразу ясно, что наш коллектив в эту поездку ни разу не поел жирной и чуть сладковатой гольцовой юшки.
Систематические исследования рыбьего поголовья показали, что в течении недели в саамских вотчинах мы ловили исключительно ручьевую форель и кумжу. Наиболее характерное фенотипическое отличие ручьевой форели от кумжи, это наличие на теле белого ободка вокруг красных пятен. Так же мясо такой форели практически белое по цвету. Кумжу от лосося с первого взгляда легко отличить по двум параметрам – отсутствию выемки в хвостовом плавнике и по верней челюсти, значительно заходящей за вертикаль заднего края глаза.
Кто в этом деле разбирается не даст соврать — вряд ли что может встать в один ряд с утончённым вкусом нежного мяса крупной пеструшки. К сожалению, в матушке – России, злодеи – электроудочники оставили встречи с полу килограммовыми ручьевыми форелями в далёком прошлом, да на страницах книжек. В естественных же условиях этот вид до сих пор может вырастать и до полутора киллограммов. Сложность охоты за пеструшкой кроется в том, что это умнейшая рыба — персона осёдлая, мгновенно реагирующая на любое движение и малейшее дуновение ветерка. Когда или случайно обронённая веточка, не говоря уж о неправильной леске, корявой блесне и грозном спиннинговом дрючке над её головою, тотчас вспугнёт даже молодую, неопытную в жизни рыбёшку. И тут хоть изведись, а ведь не клюнет плутовка, пока не успокоится. Те же неприятности подстерегают вас при неумении правильно провести блесну или муху. Товарищ «форель» тотчас распознает неудачные «па» мушки, фирменной вертушки или воблера.
Приплюсуйте к этому лаландскому коктейлю жаркое лето и кристально чистую воду и сразу поймёте, что экзаменационный билет в государстве Сампи нам выпал совсем непростой.
Для разгадки секретов Voujatadno приходилось таскать с собою не только два спиннинга (обычный и ультралайт) но и нахлыст 6 класса. Благо что на нашем складе все хлысты имеются в трэвел исполнении, то есть трёх – четырёхколенные, довольно удобные для транспортировки.
Бесспорное торжество железа.
В последние годы новое поколение спиннингистов довольно вяло и без особого интереса стало относиться к металлическим приманкам. Появились мастера, кто умудряется выезжать на водоём лишь с «резиной» и воблерами разных размеров и раскрасок и термин «ржавый» относится теперь не к ложке, а к блестящему лаковому бочку бальсовой приманки.
Как – то само собою образовалось обильное меню из искусственных «рыбок» и в моём походном саквояже, хотя всё одно, душа лежит ближе к классической проводке дедовской черноспинки или «Тоби». Вот и нынешняя Шведская поездка полностью подтвердила сомнения во всесильности воблерного царства – государства. Ну что только не было предложено из этой епархии к столу саамских лососёвых гурманов, но форель и кумжа соблазнились только на белёсый «X Rap» 7.5 см и на малюсенький жёлтенький самодельный горбоносый воблерок одного малоизвестного финского мастера. И то эти поклёвки можно было назвать скорее случайным событием, ибо на речных порогах и в омутах в ту неделю господствовал исключительно железный мускул обычнейших вертушек и колебалок. Назову козырные блёсны в порядке успешности:
- Vibric Ruster Tail (чёрный)
- Panther Martin (чёрный и пёстрый 0.8 гр)
- Сrocodile70 Eco-group (зелёно – жёлтый)
- Crocodile Nils Master (зелёно – жёлтый)
- Blue Fox (красная вертушка)
- Mini Lippa Kuusamo (медная 0.8 гр)
- Turku Nils Master (зелёно – медная)
Из мух форели и кумжи соблазнялись лишь на сантиметровые нимфочки чёрного или коричневого цветов. Да и то на дальнем забросе поперёк течения и в полводы (я пользовался плавающим шнуром с быстро тонущей головкой Mastery Scientific Anglers).
В хороший рыболовный день, а это часов 10 кряду и километров по восемь ходу вверх по течению держал до 20 рыб, основная масса выловленной форели и кумжи значилось в 40 сантиметровом диапазоне. Боролся с несколькими прыгунами и по крупнее, но видимо мастерства не хватило до конца перемудрить хвостатых Лапландских профессоров. А поклёвок и вовсе не сосчитать.
Ультралайтом пользовался редко – на разливах ширина речки порою достигала почти сотни метров, да и бурлящая лазурь позволяла где надо ответственно заглубить даже 20 граммовую железяку.
Несмотря на конец августа было довольно холодно, сыро, а иногда и промозгло. Тундра щедро одаривала грибами и ягодами, а северные олени несколько раз пытались в буквальном смысле ворваться в палатку.
Ещё в юности я услышал притчу про Лапарскую деву, которая в ночное ненастье может похитить случайного путника, вторгшегося в её владения. Ничего подобного в этот раз не случилось, но порою ясно ощущалось – граница между реальным и странным миром неясных теней находится на расстоянии вытянутой руки.
Дары озера Сатис.
Всего в 30 км севернее Акки находится обрамлённое насупленными снежными вершинами красивейшее озеро Сатис. В длину оно километров 20 и северная часть водоёма находится уже на Норвежской территории.
В шести км от конца дороги, где к скалам приплюснулся крохотный туристический приют, в котором бесплатно можно обогреться и переночевать, в западную часть озера впадает речка Njuniseatnu.
На деле это оказалась всего то полутора километровая протока между озерами Mattajavri и Satis. Воды в протоке было по колено и ни гольцов, ни форелей нам тут не встретилось. До кумжовой речки Maddagogorzi впадающей впечатляющим 20 метровым водопадом в озеро Матти добраться так и не удалось. Просто мы опрометчиво выбрали путик по северному берегу озера, который оказался в полнейшем беспорядке завален огроменными бульниками и неправильной формы каменюгами и экспедиции пришлось отступиться от намеченной затеи всего километрах в трёх от гремящего водопада.
Зато здесь произрастало столько грибов, брусники и черники, что было грешно не прожить пару вегетарианских деньков. Тем более, что присоленных жирнющих кумжачков в кулере было запасено предостаточно.
Не смотря на конец августа, на Сатисе мы впервые почувствовали близкое дыхание зимы. С утра злобный ветрило задувал и костёр, и всё чаще для сугреву приходилось прикладываться к японскому термосу. Это тот жизненный случай, когда напяливаешь все имеющиеся рейтузы и носки, а тебе всё равно холодно.
На румпеле приходится сидеть в неопреновых перчатках и водопуленепробиваемой жакетке Patagonia, а по ночам ветер хлопает всесезонной палаткой так, что чудится вот – вот улетишь в тартарары вслед за советской властью, Зиновьевым и Владимиром Лениным.
Йоккмокк это не только ярмарка.
Этот старинный городок (более чем на сто лет старше Питера) расположен чуть севернее Полярного круга. Ещё в 1602 году король Карл IX учредил здесь зимнюю ярмарку, которая существует здесь и по сей день и привлекает множество туристов со всего света. Тут им есть, что посмотреть и где покушать.
Мы же с Леной спозаранку катим на озеро Gaddsjon, расположенное среди худосочных сосновых боров чуть северо – западнее посёлка. Озеро принадлежит местному обществу охотников и рыболовов и по слухам тут водятся приличных размеров гольцы и кумжаки. На озерце есть деревянный домишко, туалет и оборудовано каменное костровище. Полно и общественной посуды. Этим может пользоваться любой приезжий, купивший лицензию (24 часа всё те же 50 крон).
Глубина в блюдце до восьми метров, но прозрачность воды такая, что дно читается как пуговицы на лифчике девушке в белом танце.
В такой ситуации единственный способ перехитрить глазастых лососёвых это либо ловля скрадом с берега, или же грёбаная дорожка на длинном спуске.
Делаю равномерные круги на вёслах метров по 500 – 700 в диаметре и раз за разом получаю удар по приманке. Чудеса продолжаются и в этой лапландской чаше. Опять кумжа соблазняется исключительно произведениями листопрокатного цеха. Здесь бесспорным лидером значится зелёно – жёлтый Сrocodile 70.
Гольцы снова взяли стопроцентный тайм – аут, да и кумжа в основном бодается и на десять поклёвок засекаешь как правило всего 4 хвоста, из которых в лодку, а дорожу я, как водится, без подсачика, втаскиваешь лишь один.
— Вода в озере 18 градусов. – Поясняют встреченные на берегу местные нахлыстовики, мама с сыном — Рикард и Лена Маттиссон. – А гольцы и кумжи активно охотятся за мушкой при температуре ниже 14! Оставайся на недельку и всё будет в порядке.
Шведы жарят на костре свежую лосятину и добродушно делятся нехитрой трапезой с заезжими рыболовными варягами.
Водка у нас давно кончилась, и мы дарим местным нахлыстовым знатокам по кепке G.Loomis.
— Мы обязательно приедем ещё! – Чокаюсь крепким кофе с Рикардо. – Ведь Шведская Лапландия — это особое государство, где сама природа определяет жизнь региона, а непоседливому рыболову или охотнику есть где вволю натешиться удивительными соблазнами!
— Только не пререкайтесь с лапландскими колдунами! – Весело шутит шведская Лена.
— Мы и сами можем наворожить. – Зачем – то сказал я.
Улыбчивые шведы вскоре уехали, а вот мы остались на озере один на один с волнующей лапландской нереальностью. Ночью захрустел по траве лёгкий морозец, кто – то глухо кашлял по ту сторону озера, уже под утро вовсю разухался болотный лунь. Во всяком случае – нам хотелось в это верить.
