На гидре к сокровищам Мангазеи

Лишь только въезжаешь в Сургут, как со всей очевидностью понимаешь, что в Тюменской области крутятся немалые деньги. А что вы хотели, ведь тут сосредоточено более 70% общероссийской добычи нефти и газа, 30% угля и 10% древесины.

Поэтому-то и сургутское дилерство Lexus будет побольше московского, а таких размеров, как вырос здесь салон Webasto, я и вовсе не видел нигде в мире.
Сюда попал я неслучайно, именно из Сургута стартовала экспедиция на гидроциклах под флагом местного клуба экстремальных путешествий «Андреевский».Душой и главным организатором проекта в очередной раз стал Андрей Прудников, как раз в Сургуте находится его основная тыловая база. Мы уже не раз писали о его героических экспедициях, особенно взволновали читателей одиссея командора Прудникова в Тихом океане (от Петропавловска-Камчатского до острова Беринга и знаменитый штурм Берингова пролива, когда российские спортсмены боролись не только со стихиями, но и с бюрократическими препонами «родных» погранцов).

На этот раз наш маршрут должен был пройти по реке Таз от районного центра Тазовский до Красноселькупа, где 30 августа были организованы всевеликие празднества в честь 70-летия этого славного заполярного поселка. В одну сторону, по прямой, всего 410 км, но как выйдет на деле, заранее мог сказать лишь дух двухголовой гагары. Согласно самоедским легендам, она летает по миру по поручению главного ненецкого шамана и точно знает – кому жить, а кому…
Нам же гагара должна была накудесить хорошей погоды, безупречность работы техники и благосклонность черных сил, что всегда подкарауливают случайных путников в подобных хитросплетениях. Ведь экспедиции предстояло пройти Мангазею – «златокипящую царскую вотчину» 17 века – и разъезд Долгий, где еще сохранилось реликвии загадочной Сталинской стройки №503, известной нынче под именем Мертвая дорога. На гидроциклах этот маршрут еще никто и никогда не проходил, но книга рекордов Гиннесса для командора Прудникова не представляет ровно никакого интереса — «забава для крипторхов», как выразился однажды владелец рабочей лайки — медвежатницы по поводу диплома с собачьей выставки.

Эх, дороги!

От Сургута до Тазовского около тысячи унылых километров, и если до Уренгоя, где предстояло переправиться через реку Пур, это вполне сносный асфальт, то потом – кочкастая бетонка, особо не разгонишься. Пока мы наматываем на колеса километр за километром, за окном пробегают весьма скучные картины низкорослого леса, перемежаемого болотами и островками цивилизации, где, конечно же, добывают нефть или газ. Встречается много вышек с горящими факелами наверху – так у нас сжигают попутный газ. Губкинский, Пуровск, Уренгой, Новозаполярный – вот главные центры людских взаимоотношений и страстей на этой северной трассе.

Вообще, все описываемые события происходили в Тюменской области, но по Конституции РФ и Югра (Ханты-Мансийский АО) и Ямал (Ямало-Ненецкий АО) являются самостоятельными субъектами Российской Федерации. Эдакий многоголовый, самодовольный и порою трудноуправляемый дракон.

Машин на трассе много, и обогнать попутку, даже на мощной иномарке японского производства бывает сложновато, особенно с гидроциклом на прицепе. Хорошо, что у нашего «Лексуса» он всего один – остальные «летательные аппараты» и катер сопровождения (Silver Shark + Suzuki 140) ушли на передовую на сутки раньше. Мы же затратили на дорогу от Сургута до Обской губы Карского моря около 12 часов ездового времени. Уже на подъезде к Тазовскому почти воткнулись в многотысячное стадо оленей. На Ямале самое большое в мире оленье стадо – более миллиона голов. А ненцы – самый многочисленный из народов Крайнего Севера, их в автономном округе сейчас около 27 000 человек (всего на Земле – 41000). Когда-то их называли самоедами, а сами они себя считают детьми оленя.

Тазовский

Поселок Тазовский образован в 1883 году как промысловая фактория. До 1949 он носил имя Хальмер-Седэ (в переводе с ненецкого «гора мертвецов»). Но настоящий расцвет поселка начался с открытием нефтяных и газовых месторождений – в середине прошлого века.
Нынче жизнь 7-тысячного Тазовского в буквальном смысле кипит, что совершенно неудивительно. По сути дела, это главный центр промышленного освоения Заполярья – тут заканчивается автодорога и начинается бескрайняя тундра, где практически в одну точку сходятся Обь, Пур и Таз, а впереди вытянулись на север три полуострова: чуть поменьше – Тазовский, громадный Гыданский (с одноименным заповедником на самой макушке) и стратегические закрома родины – нефтегазоносный Ямал.

На улицах райцентра пестрят глянцевыми капотами Grand Cherokee и Hammer, а достаточно вкусно поесть можно в кафе «Калабрия», где меню, словно в зазнаистом московском ресторане, предложит вам весь положенный по статусу заведения «набор хромосом» – от дорадо и кальмаров до капрезе, где ломтики свежих помидор аккуратно покрыты базиликом и нежнейшей моцареллой, сделанной из молока буйволиц.

В поселке есть достойный краеведческий музей, православный храм, газета «Советское Заполярье», местное телевидение и множество государственных контор, соответствующих рангу районного центра. Народ хорошо одет и, по большому счету, весьма дружелюбный.
И настроение людей, и деловая активность Тазовского совсем не похожи на аналогичные зарисовки из европейской части России. Создавалось полное впечатление, что наконец настала пора дописывать целый абзац в поэму Н. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».

Техника и экипировка

                Наши стальные кони WaveRunner FX Cruiser HO (это, конечно, аллегория, поскольку корпус и палуба гидроцикла композитные, выполнены по технологии NanoXcel) уже хорошо проверены и объезжены. Именно на них Андрей Прудников в 2012 году вел свой отряд через Берингов пролив на Аляску.Сухая масса – 374 кг, объем двигателя – 1812 см3 (4-тактный, 4-цилиндровый, жидкостного охлаждения, DOHC, 16 клапанов). Объем бензобака 70 л, а емкость багажного отсека 125 л. Поскольку с заправками на Тазу не ах, в открытом багажнике каждого аквабайка крепилось по 4 канистры. Также все члены экспедиции принайтовывали к нано корпусу упакованные в гермобаулы личные вещи. Если что отвалилось или промокло — сам виноват.

Оптимальный расход топлива (0.4 л/км) на этой модели гидрика наблюдается при скорости 70 км/ч, а самый «прожорливый» режим – это момент старта (1.5 л/км) и полностью открытый дроссель, то есть  — «сотка» (1 л/ км).
Поверьте, 70 км на метровой волне и при окружающей температуре воздуха чуть выше нуля – это очень и очень приличная скорость. Поэтому у всех наездников в обязательном порядке были надеты мотошлемы с забралом.
Часть членов экспедиции шла в поход в костюмах-поплавках, часть в рыболовных вейдерсах. На этот раз я выбрал забродные штаны Alaskan с передним «зиппером» на всю длину и гидовские ботинки Patagonia. На тело было одето два комплекта проверенного термобелья Alaskan, шерстяной свитер и пуховая жилетка. Колени и поясница дополнительно были защищены поясом и наколенниками из верблюжей шерсти. На руках – неопреновые перчатки. Вот вроде и весь рыцарский гардеробчик.
В носовой рундук мы сложили самое необходимое, у меня туда влез еще телескопический спиннинг Maximus средней дубовости, зато пригодный на весь спектр рыболовных возможностей.
Забегая далеко вперед, скажу – максимальная скорость на экспедиционном маршруте оказалась 102 км/ч, техника нас ни разу не подвела, полноценно искупалось всего два человека, да и то – по глупости.

Старт дан

Длина Таза – 1401 км (река рождается на Сибирских Увалах и впадает в Тазовскую губу Карского моря), но судоходны из них только 798 км до поселка Толька. Течет река в основном среди болот по Тазовско-Пуровской низменности, сильно петляет, а в нижнем течении, от притока Хэяха до Тазовского, порою разливается в самое настоящее море – берегов не видно. Здесь ветер и волна самые частые и полноправные хозяева окружающей действительности.

Не смотря на ранний подъем из – за погрузочно – разгрузочных работ, мы вышли в море лишь около часу дня. На дворе – конец августа, но это не мешает столбику термометра нахально опуститься до трех градусов выше нуля.
Как и было обещано Тазовскими аксакалами, волна, ветер и противный дождь, колоритно украсили первый, 132 км отрезок пути до баржи рыбозаготовителей, где у нас был припасен бензин и планировалась первая ночевка.
Участники высокоширотных путешествий на аквабайках всегда придерживаются твердого правила – идти в пределах видимости, так, чтобы никто не потерялся.

Состав боевой группы формировал командор, но когда мы увидели Олега Докторова из Самары, то тихо разинули рты, и было от чего. Вес этого спортсмена с реки Сок колебался между 180 и 190 кг (в зависимости от экипировки) ! Соответственно таким внушительным габаритам, именно он всегда замыкал пелетон, а уже в самом хвосте группы летел белоснежный катер сопровождения Silver Shark капитана Валерия Судницина.

По пути вверх мы методично останавливались практически в каждой рыболовной бригаде, где знакомились с бытом аборигенов и демонстрировали достоинства гидриков.

Ненцы хоть и живут в чумах (под одной крышей могут проживать до 20 человек), но почти у всех жилищ видны генераторы и тарелки спутникового ТВ, а самые современные смартфоны и планшеты есть у каждого взрослого Тазовчанина.

Да и слово Yamaha им почти родное. Усилиями местного дилера этой японской фирмы, весь Таз «оямашен» и вдоль и поперек. Большинство лодочных моторов и снегоходов начинается здесь с буквы Y. Кстати, среди самых продаваемых снежных коней тут числятся дорогие утилитарники — VK Professional и RS Venture TF. Уж будьте уверены, что на Тазу, даже на старенькой ненецкой лодке -колданке обязательно будет стоять Yamaha.

Здесь мы в первые встретились с «Россией наоборот» в смысле водномоторной части – на транцах не видно ни одного китайского движка и, практически нет надувных лодок. За полторы тысячи верст пути, ПВХашек насчитали всего пять – Yamaran, Nissamarin, Stingray, Фрегат и Посейдон. Самой же популярной лодкой, по прежнему считается знаменитая советская «алюминька» — Казанка.

Я пуна хаеда (земля после нас остается).

Первую ночь члены экспедиции провели по разному, кто кутался в спальник на катере, кто в крохотном отапливаемом балке на барже, а кто и прислушивался к вою ветра в палатке на крутом берегу Таза.

На барже у ненцев постоянно гундосит новенький « аглицкий» дизель – генератор (для хранения рыбной продукции), есть душ и настоящий городской туалет с полноценным сливом. Это более, чем пять гостиничных звезд по шкале заполярной тундры. Громадное мерси председателю СПК Тазовский  А.А.Рожкову, у которого на реке всего две рыбацкие бригады (у Тазагрорыбпрома их 15). По словам бригадира – Германа Марика, живут нынче ненцы зажиточно, а кто хочет работать, тот всегда и заработает, ибо рыбацкий сезон длится практически круглый год.

Добывают в основном сигов – чира, муксуна, нельму, пелядь, ряпушку.

Много тут и щуки и язя и леща. Есть и сибирский осетр, но про него никто даже и не спрашивает, ибо тут тебя сразу ждет статья УК РФ. Хотя нам, дело прошлое, отведать осетровой строганинки все – таки удалось. Государственный контроль за рекой слабый и бракоши тут могут хорошо развернуться. Впрочем, в этом нет ничего удивительного — такая же картина наблюдается и на других сибирских реках.

Другого мнения о состоянии природных ресурсов придерживался вечно брюзжащий рабочий баржи Леня,   периодически высказывающий про окружающую действительность – «муксуна всего убили !» (это он про браконьеров), «кому палубу драить, а кому миллионы тратить и на гидроциклах кататься!» (это он уже в нашу сторону), «хорошо не то, что не пьют, а то, что бутылки по тундре не разбрасывают» (это опять в наш адрес).

Как я понял, после развала СССР ненцы сумели органично вписать свой традиционный жизненный уклад в «капиталистическую» реальность, в чем им здорово помогли грамотные руководители района и немалые отчисления от добываемых на Ямале природных ресурсов. Не смотря на наличие в чумах спутникового ТВ, о событиях на Украине жители Тибейсале знали весьма поверхностно.
Общее мнение по этому поводу выразил рыбак по имени Епали – «ну и х… с этой Украиной, нам бы Казанку новую сюда привезти или мотор какой мудреный, чтобы бензина меньше ел».

— Ты меньше выступай братишка, а то Дима Рогозин, тот красномордый, что в правительстве высиживает,  такой движок сюда пошлет, — все – таки проявил некоторую политическую осведомленность недовольный Леня, — соляркой кашлять будешь!

Здесь же, на барже, состоялась случайная встреча с местным конструктором (вообще в жизни он капитан речного судна) Юрием Кривоногих, который тут же нам продемонстрировал деревянный макет парусного катамарана с малой осадкой для Тазовской губы. Но это все, конечно мечты – настоящих парусов тут ненцы не видели уже многие десятки лет. Хотя в свое время торговые парусные суда приходили в Таз аж из самой Англии.

Мангазея

От Тибейсале до Мангазеи ровнехонько 70 км и наш боевой отряд проходит его безо всяких экстрим – эксцессов (хотя вчера был все –таки зафиксирован первый полноценный оверкиль Леши Горелова). Помогла и погода —   28 августа оказался единственным солнечным днем за весь наш Тазовский поход. Как – ни как, а нынче Успение Божьей матери, один из самых почитаемых праздников в православной церкви, вот, наверное, солнышко и расчувствовалось.

Исторические хроники гласят, что купеческое поселение в устье реки Мангазейки (66.41.38 с.ш Х82.15.16в.д ) значилось на европейских картах еще в 1562 году. Сюда по морю ходили торговые люди из самого Архангельска. Но на деле, этот первый русский заполярный город в Сибири, бурлил деловой активностью всего 72 года. С 1600, когда по приказу Бориса Годунова отряд из 100 стрельцов под началом воеводы Мирона Шаховского заложил тут острог и церковь, до 1672, в котором царь Алексей Михайлович подписал указ об упразднении города.

В период расцвета в Мангазее было 4 улицы, 200 жилых домов и в городе проживало более 2000 купцов и промышленников. Как принято в таких северных сценариях, на всю катушку процветали здесь и увеселительные заведения и игорные дома.
Со слов руководителя археологической экспедиции Светланы Пархимович, «город изжил свое главное предназначение – сбор ясака (пушнины), который за 7 десятилетий активного лова просто – напросто иссяк».
При Алексее Михайловиче, главный Сибирский ясачный опорный пункт был переведен на Енисей и был назван Новой Мангазеей. Данный поселок (статус города и в этом случае нынче уже утрачен) существует до сих пор в Красноярском крае под именем Туруханск. На нас и раскопки и само место расположения некогда знаменитого купеческого города особого впечатления не произвели, правда довольно занятной оказалась коллекция добытых тут артефактов, которые ученые должны были вскоре переправить в Салехард.

Оказалось, что уже в начале 17 века модницы заполярья носили кожаные туфли на высоком каблуке.

Еще в Мангазее роились самые злющие в мире комары и мошки, которые умудрялись даже пролезть под крышку объектива фотокамеры и методично трахаться там на стекле с полным удовлетворением от выполненного долга.

Мертвая дорога

Между Мангазеей и разъездом Долгий сто сорок километров водного пути. Таз то расширяется, то сужается, то образует витиеватые протоки с коварными глинисто — песчаными отмелями. Мы идем по судовому ходу, хорошо различимому по буям в светлое время суток. И вверх и вниз по реке лениво тянутся самоходки, под завязку нагруженные жилыми балками и автомобилями, как грузовыми, так и легковушками среди которых что – то не видно отечественных «Жигулей». Волны нет и нынче идем вверх по реке почти как королевичи — всегда сидя на гидриках и только самый молодой участник экспедиции, 17 летний Коля Горелов стоит чуть согнув колени, словно на кроссовом мотоцикле. Какие его годы, такие и суставы.

Ниже правого притока Панча начинается Красноселькупский район, здесь Таз уже плотно втиснут в высокие безлюдные берега, на которых виден нормальный смешанный лес, это вам не спутанный труднопроходимый кустарник, что мелькал в картине повсюду в нижнем течении тундровой реки.

Разъезд Долгий – самое лучшее место для ознакомления с Мертвой дорогой – или стройкой №503. как гласило ее официальное название. В прошлом веке по воле вождя народов, «Транс Сибирская магистраль» должна была соединить Баренцево и Охотское моря и, если бы не смерть Сталина, именно так бы оно и было. Вообще было бы много чего невероятного, 503 дорога, лишь часть этого громадного проекта, она прокладывалась от Пура до Игарки.

Строили ее конечно заключенные, но в отличие от подобных авралов того времени, на 503 ей отпетых уголовников не значилось, кормили получше, да и охраны особой не было. Вдобавок, начальник стройки Барабанов В.А. даже создал тут действующий зэковский театр. К 1953 году «железка» была готова на 80%, хотя качество работ было весьма сомнительным, ибо бумажный проект дорабатывался вместе с самой стройкой. Практически сразу после смерти «чудесного грузина» произошла амнистия и, по указанию Лаврентия Берии «503» проект в одночасье полностью закрыли, а основное имущество безжалостно уничтожили или бросили умирать естественным путем.

Самое удивительное, но к этому времени, по льду Таза в Долгий было переправлено несколько паровозов ОВ. Они так там и стоят в наши дни на ржавых рельсах с различными клеймами из которых самое старое было — «Демидова 1905 года».

В прошлом году парочка паровозов были немного «тюнингованы» энтузиастами, а один даже вывезен вертолетом Ми — 26 в Салехард. Но, тем не менее, любителям истории здесь еще есть чем разжиться, как в прямом, так и переносном смысле. Паровозы, вагоны, дизельные установки, развалившиеся бараки, деревянные лодки, сквозь которые проросли уже вполне взрослые кучерявые березы.

На берегу Таза в этом месте стоит здоровенный крест с надписью «Господи, спаси и сохрани Россию» освященный в 2009 году архиепископом Тобольским и Тюменским Димитрием. Именно тут, под крестом, нам и предстояло провести пару действительно холодных ночевок.Костер, хорошая компания и только что пойманная на блесну рыба (щука и нельма), ну что еще надо человеку для полного счастья?

Откровенный мужской разговор раз за разом упорно возвращался к Сталинской стройке, терся о судьбах наших предков, что порою, совсем не по своей воле, оказывались простыми игрушками в мясорубке обстоятельств, когда физической смерти можно было ожидать и за неправильное слово или взгляд. Многие ли сегодня понимают откуда на самом деле вышло современное российское общество? Или куда это общество движется, да и есть ли оно на самом деле как единое целое?

— Блять, сюда бы эту Любку рыжую с ее шпилькой лакированной, — немного подвыпив размышлял вслух наш капитан катера. – Большой театр ей заразе нечесанной за 20 тысяч подавай…

В таких местах всегда ощущаешь несколько странноватую духовную подпитку, когда, струящаяся из земли энергия проникает в тебя до дрожи, до корней волос. Когда в бликах костра отчетливо видны загадочные тени, а шум холодного ветра органично переходит то в тихий шепот, то в еле слышную песню или стон. Кто это, где вы и где сейчас мы… И никто в здешних сумерках уже не будет удивляться загадочным событиям, видениям или странным голосам, что могут случиться тут в ночную пору. Поэтому с утра, когда палатка Олега Докторова вместе со спящим хозяином оказалась в 20 метрах от места постановки, никто из нас даже не переполошился и только капитан судна Валера Судницин тихо сказал –« чертяка попутал — явно хорошо ночью досталось толстому на орехи»…

Красноселькуп

Если на улице следующим утром и был плюс по температуре, то самый — самый маленький. Попутно еще плотный туман вперемешку с противной моросью, словно издеваясь над нами, затянули все вокруг. Надев абсолютно все теплые вещи и плотно задраив шлемы, водные «космонавты» взяли курс на районный центр Красноселькуп, до которого оставалось всего «полста верст». Для гидроцикла — сущий пустяк.По пути обогнали очередную самоходку плотно забитую сверкающими новеньким глянцем иномарками, хотя дорожная связь поселка с материком существует лишь месяцев пять в году – по зимнику. То есть машины здесь вроде как бы и не очень нужны. Зато есть круглогодичное вертолетное сообщение с Уренгоем и сезонное, самолетное, с Тюменью и Салехардом.

Здесь, на отдаленном Тазовском берегу стоит храм сибирского первомученника Василия Мангазейского, кипит политическая жизнь, есть реально действующая агрофирма и полноценная нефтяная компания. Поэтому, удивляться, что магазины пяти тысячного поселка изобилуют самыми деликатесными продуктами вовсе не приходится. Как раз 30 августа 2014 года, в главном «мегаполисе» остяков – самоедов (так раньше назывались селькупы) отмечалось 70 летие поселка и он просто сиял чистыми улочками и красивыми домами, хорошо одетыми девчонками разных возрастов и работниками правопорядка с красными лицами и в накрахмаленных белых рубашках.

Андрей, начальник криминального отдела местной полиции, был с Прудниковым на связи задолго до нашего приезда. Он оказался одним из первых, кто встретил экспедицию в местном речном порту.

— А гомики у вас есть? – Неожиданно вместо «здрастье» озадачил и майора и всех нас Олег Докторов. Может в Самаре так принято, не знаю, но факт остается фактом, вопрос сексуальной ориентации местного населения волновал волжанина в первую голову. Ни о бензине, ни о продуктах, даже о поддержке Путина лесными самоедами Олег совсем не беспокоился.
— Да был как –то один, — серьезно подошел к делу полицейский, — но прошлой зимой исчез куда – то. Ушел в ноябре в тайгу, да так и не вернулся. – Андрей служил в органах правопорядка достаточно давно, чтобы иметь представление о 121 статье УК (отмененной только в 1993 году) и о ее последствиях на бытовом уровне. — Правда вчера ведущего праздника, вертолетом из Свердловска привезли, он как – то на это Нуриевское дело тоже подходит…

Для торжеств, в центре поселка, на площади, была установлена сцена, а по ее периметру зазывали гостей разнообразные палатки коробейников. Пройдя по которым можно было понять, что среднепоселковую зарплату (40 000 руб) есть на что с пользой потратить.

— Это вам не Мышкин с Калязиным, это Тюменская область! – Только и присвистнул, сглатывая слюну  и поглядывая на румяные бока лосиной кулебяки, москвич Леша Горелов. Рядом висели метровые копченые колбасы местного производства, а при желании можно было всей душой приобщится к водочке самой чистой перегонки.
Особым вниманием на празднике пользовалась парочка старинных мотоциклов, восстановленных руководителем местного байкерского клуба Виталием Гнутиковым.

   

Если конечно не считать множество голубых курточек из дешевой синтетической ткани с довольно конкретной надписью через все спину – «Красноселькупское отделение Единой России».
Среди нарядных и улыбчивых людей мы смотрелись точно марсиане в чудных одеждах. Не дождавшись выступления певицы Славы и не определив сексуальной ориентации ведущего, немного пофоткавшись на память, и в очередной раз покатав на «гидрах» лучших представителей местного дворянства, в три часа по полудню экспедиция споро пошла  вниз по Тазу. Сумерки быстро спускались на тихую реку, вновь моросил холодный дождь. Селькупам в тепле хорошо – а нам ведь опять ночью кости морозить на Мертвой дороге.

В Тазовском всегда хорошо.

Обратный путь до Тазовской губы мы прошли всего с двумя ночевками – сперва на уже знакомой рыболовецкой барже ,с тем же ворчащим Леней и поварихой Олей, которая почти по ресторанному, пожарила привезенную нами щуку и нельму. Затем нашли приют на строящейся базе Газпрома, где в клетках, ради забавы начальников среднего звена, сидела парочка косолапых.

Нельму со щукой мы поймали собственноручно на колеблющиеся блесны и спиннинги из класса «дрова». Под стать палкам были лески и катушки. Рыбы оказались приличных размеров – 3.5 и 6 кг. Если бы они знали, что в далеких столицах продаются дорогущие импортные удочки и приманки, то фиг бы нам королевского ужина от поварихи Оли. Никакая бы хвостатая цаца просто не повелась на блесну в виде столовой ложки.

Особых приключений по дороге домой практически не было – в рыболовных бригадах мы уже не причаливали, а в сторону Мангазеи и Мертвой Дороге только помахали руками и точно перевернули страницу учебника истории средней школы.

Надежно тарахтели наши « Ямашки», ведь ни разу никто из участников похода даже не заглянул в двигатель. Дважды попадали камешки в импеллер, но все налаживалось самым легким образом, без матов и гаечных ключей — ставили гидрик на бок, а затем возвращали в исходное положение. Вот вам и весь ремонт!

Последние пятьдесят километров Таза шли по сплошной речной кочке, когда пол метра – подарок, если метр – извините. Дождь и ветер разыгрались так ретиво, что пришлось пару раз останавливаться для приведения униформы в соответствие с действиями противника.
Хотя и тут не обошлось без потерь – от тряски у Саши Егдальцева слетело забрало шлема и мы теперь с улыбкой любовались на его красную, от уха до уха рожу.

Все ребята идут на полном газу только стоя на палубе, другого варианта уже нет. Ведь ежесекундно приходится ловить нужный галс и амортизировать прыжки байка и жесткие удары о воду ногами.

Правда, горемыка — тяжеловес Олег вновь немного отличился, вначале ступив с берега вместо гидроцикла в ледяную воду, а затем потеряв баул с одеждой. Просто устал и плохо привязал к гидре поклажу. Но это ведь все такие мелочи, по сравнению с увиденным и пережитым за дни экспедиции. Тем более что толстым все ни по чем. У них свой мир, а может быть даже и своя планета.
В Тазовском нас встречал немногословный, с некоторой претензией на столичную выучку, местный «буржуй» Сергей Фомин, у которого тут и магазин и мастерская по ремонту моторов и снегоходов. Есть у него и квартира в Таиланде, где он проводит  пять месяцев в году.
— Как дела друг Серега?
— А в Тазовском всегда хорошо!  И при «советах» и сейчас. – Ответил он скороговоркой и только поглубже нахлобучил на брови зимнюю шапку – ушанку. Было 1 сентября, детишки семенили из школы, а на улице выпал первый снег.

—