СССР – США: нахлыст сильнее политики.

Нахлыст – больше, чем рыбалка,

 это праздничный пирог, состоящий из множества компонентов,

где найдется место для самой взбалмошной фантазии.

Стив Ражефф, многократный чемпион мира по кастингу

 

В эпоху перестройки стало модным наводить мосты между сверхдержавами буквально во всех сферах человеческой жизни. Соответственно, и в рыболовном измерении, начиная с 1986 года, американская общественная организация Trout Unlimited (TU) принялась активно стучаться в двери нашего «Росохотрыболовсоюза» (РОРС) с предложениями о сотрудничестве в сфере рекреационного рыболовства.

Американцев в первую очередь волновали, конечно же, лососевые сценарии, которые в те годы в СССР были доступны лишь самым «приближенным к телу» личностям. Лицензионного лова и в помине не было, а забросы искусственной мушки шнуром и вовсе считались буржуазной забавой, или заоблачными фантасмагориями. Тогда во многих российских регионах процветал исключительно «бытовой нахлыст», когда «мушка» посылалась в нужную точку с помощью тяжеленного поплавка или «кораблика». Думаю, что и в XXI веке количество «бытовиков» в РФ значительно превосходит армию классических мушиных идолопоклонников.

В конце 80-х я был одним из немногих советских спортсменов, кто имел опыт практической ловли лососевых классическим нахлыстом, состоял членом президиума секции спортивного рыболовства РОРС и даже на приличном уровне знал английский язык. Так что мне вполне светила перспектива отправиться в загранкомандировку в логово мирового империализма – строить этот самый мост с нашей стороны.

Немножко мушиной истории

В спортивной рыбалке, а тем более — в нахлысте, мы многим обязаны англичанам, а затем и американцам. Конечно же, люди рыбачили с незапамятных времен, но именно англоязычные островитяне впервые на планете начали позиционировать рыбалку как удовольствие. И первый рекреационный труд (1653), где был высказан тезис о ловле рыбы не для пропитания, а исключительно ради общения с Природой, принадлежит перу жителя Туманного Альбиона Исааку Уолтону (Isaak Walton). Его  многостраничный «The Complete angler» популярен и ныне, ведь недаром эта книжка переиздавалась по всему свету более трехсот раз. Интересно, что полностью данный  монументальный труд назывался «Искусный рыболов, или досуг созерцателя». Свои эстетические рыболовные замашки англичане перетащили и в колонии Британской Империи, где нынче в категории «нахлыст» бывшие вассалы-рецидивисты (как случилось на Тасмании) намного превзошли своих прадедов из метрополии. И по части спортивных достижений, и по массовости, и по снастям, и даже по ритуалам и церемониям. Конечно, и в Великобритании нахлыст кое – где и сейчас популярен, но это теперь уже не Лондон и окрестности, а лососевые угодья Шотландии.

Американцы в рекреационных целях активно интродуцировали в свои реки иностранных гольцов и форелей уже в начале XIX века, а к началу XX-го во многих штатах уже на бумаге были четко сформулированы правила любительского рыболовства. В 1892 году жительница Вермонта Мэри Орвис Марбери (Mary Orvis Marbury) выпустила 500-страничный манускрипт «Favorite Flies and Their Histories» («Любимые «мухи» и их истории»), который и сегодня считается классическим в этом тонком деле.

Ничего подобного в России не было в силу великодержавной философии, где по божьей воле на одной шестой части света уже много веков подряд понятие времени заменено всеобъемлющей, но очень трудно осязаемой субстанцией пространства.

Хотя, конечно же, ловля на «мушку» была известна и в Российской Империи (С.Т. Аксаков, Л.П. Сабанеев), где также изготовляли собственные удилища и сучили лесы из конского волоса. Но повальным увлечением в царской России нахлыст не стал и имел исключительно прикладное значение – рыбаки хватались за «мушки» лишь в тех случаях, когда другие способы рыбной ловли не имели успеха. Наша столичная знать всегда гонялась за качественной «английской снастью». Хроники тех лет утверждают, что в конце XIX века за «аглицкий» спиннинг с инерционной катушкой можно было заполучить усадьбу, а за набор железных приманок на карточный кон легко давали тройку ярославских легкоупряжных рысаков.

В то время как в первой половине XX века в США в национальном масштабе уже начало оформляться понимание социально-экономического значения любительского рыболовства в жизни страны, в СССР до создания «Росохотрыболовсоюза» (1958) рекреационного рыболовства в государственных бухгалтериях просто не существовало.

Но к моменту описываемых событий — середине восьмидесятых, мы прошли гигантский путь, на который американцам потребовалось целое столетие. Перед окончательным развалом страны в СССР уже насчитывалось порядка двух десятков миллионов организованных рыболовов, а «Росохотрыболовсоюз» в 1983 году вступил в Международную конфедерацию спортивного рыболовства — КИПС (Confedaracion Internacionale de la Peche Sportive). И уже при главном коммунисте планеты Ю.В. Андропове наши спортсмены стали регулярно выезжать на международные соревнования. По всей стране появлялись специализированные рыболовные хозяйства, где проводились ежегодные зарыбления для нужд любительской и спортивной рыбалки. Под эгидой журнала «Рыбоводство и рыболовство» ежегодно проходили турниры по кастингу (по сути дела – первенство СССР), где в сумму пятиборья входила «комбинация с мухой» — забросы на точность и дальность.

Не будет сильным преувеличением сказать, что вся отечественная национальная политика в области рекреационного рыболовства была сосредоточена в РОРС (региональные спорткомитеты проводили только отдельные соревнования и присуждали разряды). Но как ни крути, это все-таки общественная организация, поэтому государственного понимания значимости любительского рыболовства для страны в целом в СССР не было.

Ихтиолог ЛОООиР Дмитрий Семушин на рыбоводных мероприятиях на берегу Ладоги. Производится оплодотворение икры щуки.

К величайшему сожалению, в нашей стране нет его и поныне, а с развитием и регулированием любительского рыболовства в современной России и вовсе полный швах. Так же как и сто лет назад, когда при создании в 1918 году «Глабрыбы» (Наркомпрод РСФСР) вопросы рекреационного рыболовства вышли за скобки, так и теперь, ни любительское, ни спортивное рыболовство в России никого не интересует.

Забегая вперед, отмечу, что в США благодаря планомерному осуществлению национальной политики в области рекреационного рыболовства (окончательно она была сформулирована при президенте Р. Рейгане), оно сегодня превратилось в мощнейшую индустрию с неполным миллионом рабочих мест, годовым оборотом под 50 миллиардов долларов и опосредованным экономическим эффектом в 115 миллиардов. Только на экологические программы, ежегодно от такой организованной рыбалки, достается почти миллиард долларов (посредством специального налога на товары и услуги).

Напротив, в РФ любительским и спортивным рыболовством на государственном уровне никто не занимается, ведь этого понятия уже несколько лет нет даже в отчетах структур, входящих в систему Федерального агентства по рыболовству. Идет постоянное сокращение рыбинспекторских штатов, а по берегам рек и озер вовсю правит бал алчность и жажда наживы. Тут уже не до расчистки родников, созерцательного рыболовства и выполнения заветов «Русского союза рыболовов — удильщиков» созданного в начале XX века бароном П.Г. Черкасовым.

Зато наши рыбаки-любители благополучно освоили почти все континенты планеты, а их бурный поток в соседние Финляндию и Норвегию дают солидный приварок в бюджеты этих маленьких стран.

Сборная СССР – лотерея с тремя неизвестными

Как уже было отмечено выше, у меня на руках было несколько козырей высокой масти для попадания в сборную СССР по нахлысту, но пути Господни неисповедимы, особенно если дело касается загранкомандировки в капстрану. Среди кандидатов на поездку значились и более маститые советские лососятники тех времен – латыш Янис Стикутс и москвич Женя Боксер. Но в силу разных субъективных обстоятельств состав команды в итоге оказался следующим: А.А. Клушин (зампред РОРС), В.А. Гневашов (председатель Мурманского ООиР), спортсмены из Мурманска Леонид Проданов и Лариса Губанова и два ленинградца – Лев Строгин и я.

О спортивных достижениях мурманчан и зампреда РОРСа мне на тот момент ничего не было известно, зато Леву я хорошо знал в деле. И был в жизни случай, когда мы на пару за сутки спортивной снастью переиграли по лососевому вопросу пять ставных сеток в Бокситогорском районе Ленобласти. Чем, кстати, внесли неоценимый вклад в развитие нахлыстового дела и любительского рыболовства в этом районе. Слух о волшебных блеснах-«вертушках» и причудливых «мухах» мгновенно разнесся среди местных профи, в рядах которых были и матерые браконьеры-добытчики.

Товарища Гневашова включили в состав делегации в качестве поощрения за прием американцев в Мурманской области, а инженер из мурманского порта Леня Проданов так запудрил мозги московским чиновникам красивыми словами на заданную мушиную тему, что его и Ларису Губанову взяли в Штаты без всяких дополнительных проверок их нахлыстовой профпригодности.

Янис Стикутс на соревнованиях по кастингу

Сначала новоявленную сборную СССР повели в сельхозотдел ЦК КПСС, где бровастый инструктор Мячин поднял вверх указательный палец и строго-настрого наказал гордо нести по планете знамя советского спорта, а чуть позже нам выдали служебные заграничные паспорта с американской визой. Ни в какие посольства сборники не ходили, заполнили лишь анкету и сдали по две фотографии. В те годы американские официозы сильно подбздехивали русского медведя с серпом и молотом в карманах широких штанин. И если к янки поступала бумага с печатью ЦК КПСС, то брали под козырек и не допытывались – был ли твой дедушка дневальным у батьки Махно. В этот же день на складe РОРС мы получили спортивную форму и быстротонущие 25-метровые нахлыстовые шнуры Berkley (Specialist Fly Line DT 7S ). По сегодняшним меркам последнюю вещицу можно было смело приравнять к последней модели «яблочного» гаджета со всеми возможными прибамбасами.

Нахлыстовых магазинов в СССР не существовало и в помине, и редкие счастливчики были владельцами стеклотканных «палочек» Germina гэдээрошного производства по 25 рублей за хлыст. Нам в Ленинграде в этом деле было немного полегче, поскольку ЛООиР (Областное общество охотников и рыболовов) напрямую торговало с Финляндией кормовым мотылем (в основном добываемым на Вишневском озере под зорким оком старшего егеря Л. Останковича), получая взамен кое-какие скандинавские снасти. Кто занимался заказом колониального рыболовного товара — мы не знали, но пару раз (а я отработал в «Охотниках» неполные 10 лет) в рыболовную секцию ЛООиР перепадали шведские удилища ABU и нахлыстовые шнуры с норвежскими корнями. Вдобавок Лева Строгин в двухкомнатной квартире на проспекте Руставели в домашних условиях катал неплохие углетканные бланки из которых делал и «современные» удилища. Вместо пресса он использовал тяжелую метровую стальную плиту, на которую, для гарантии, еще сажал и собственную жену – Тамару Ивановну. К слову, три года спустя у Левы на Руставели побывал именитый Гари Лумис (Gary Loomis). Увидев такую домашнюю мануфактуру, американец хмыкнул, присвистнул, покрутил пальцем у виска — и через пару месяцев прислал Михалычу из-за океана около сотни высокомодульных бланков собственного изготовления.

Америка – это образ жизни

В УК РСФСР существовала 88-я статья, предусматривающая суровое наказание за спекуляцию валютой. Не знаю, относилось ли это к выдаче командировочных, но свои первые в жизни доллары я запихнул в карман у здоровенного пивного киоска в Брюссельском аэропорту. Именно там породистый московский чиновник Сан Саныч Клушин, смачно потягивая янтарный разливной Elephant, выдал советским спортсменам проклятые зеленые бумажки. Я рассматривал портрет президента Гранта на 50-долларовой купюре и не верил глазам – неужели взаправду лечу в эту заоблачную Америку?! А про «образ жизни» я услышал от соседа-американца в самолете авиакомпании Sabena, но на тот момент, понять настоящее значение этих слов, конечно же, не мог.

В Штатах нас весьма помпезно принимала Trout Unlimited – общественная организация, созданная в 1959 году в Мичигане. Изначально ее задачи были чисто экологические – сохранить для потомков места обитания лососевых — естественно, с целью рекреационного рыболовства. Поскольку ловля на «мушку» является наиболее нежным способом вылова рыбы, этот вид времяпрепровождения и стал главной парадигмой в этой структуре (сейчас в TU более 400 отделений по всей стране). Как уже было сказано, восьмидесятые годы прошлого столетия была окончательно сформулирована национальная политика США в рыбацком вопросе. И тогдашний американский президент Рейган даже произнес мощный спич, где громко отметил социальное и экономическое значение рекреационного рыболовства для жизни страны (в то время годовой оборот этой отрасли был «всего» 30 миллиардов долларов). И еще подчеркнул, что благополучие рыбных запасов зависит от сотрудничества и координации деятельности всех тех, кто имеет непосредственную связь с данным делом.

Речь главного Вашингтонского начальника не только совпадала с интересами населения, но в первую очередь правильно ложилась на сердце бизнеса – и рыболовного, и водно-моторного. Односельчане Рокфеллеров по Уолл-стриту хорошо сознавали, что в случае с природой лозунг «после нас хоть потоп» может сыграть злую шутку для сохранения их личного благосостояния. Ведь в отличие от российских нуворишей первого поколения, вся жизнь и деловая активность этих американских акул-супостатов проходила, проходит и будет проходить на территории своей страны!

Впрочем, с точки зрения бизнеса эти рекреационные тенденции начали формироваться гораздо раньше знаменитой Рейгoномики, когда в 1950 году в США был создан Sport Fish Restoration and Boating Trust Fund, благодаря которому ежегодно на экологические мероприятия в стране отчисляются сотни миллионов долларов. Число зарегистрированных рыболовов США сейчас достигает 50 — 60 миллионов человек (учет в основном производится по продаваемым лицензиям). A это не только потенциальные покупатели товаров и услуг, но также и очень значимый электоральный приварок, когда дело идет к очередным муниципальным или федеральным выборам. В Америке любые проблемы у рыбаков-любителей сразу аукнутся чиновникам на местах. И служивые люди из гвардии дяди Сэма из кожи вон лезут – стараются, чтобы рыбка ловилась все лучше, а берега водоемах становились все краше.

Музей нахлыста в Вайоминге

Теперь вы понимаете, что для американцев любого уровня было совершенно не удивительно и даже очень почетно принять участие в таком знаменательном событии, как матч нахлыстовиков СССР и США. Тем более что если верить прессе, наш визит подавался в Штатах как «первая неправительственная делегация» из загадочного Государства рабочих и крестьян. Честно признаться, к такому вниманию советские визитеры просто не были готовы. Судите сами – с нами любезно ручкались экс-президент Джимми Картер, актер Питер Фонда и легендарный велогонщик Грег Лемонд, сын великого писателя и сам писатель Джек Хэмингуэй, мультимиллионер Ларри Рокфеллер. Естественно, все они были заядлыми нахлыстовиками. Наше пребывание в стране Вашингтона и Линкольна весьма пристрастно освещали ведущие издания страны, включая New York Times, Chicago Tribune, Boston Globe и Sports Illustrated.

С Питером Фонда

Суета в «Большом яблоке».

Мы приземлились в Нью – Йорке уже под вечер. Даже сейчас аэропорт JFK  производит солидное впечатление на усталого путника, а если отлистать  в обртаном порядке четверть века с хвостиком и вспомнить тогдашнее серенькое ленинградское Пулково, то можно на раз представить наше искреннее изумление увиденными картинками. Гигантское количество самолетов, большие красивые машины, яркие огни и много – много суетящихся людей – и белых и азиатов и с очень шоколадным цветом кожи… Комфортабельный автобус с цветным теликом, кондеем и заморским пивом в жестяной банке – пределом мечтаний советского интеллигента. Остановка у статуи Свободы, затем ресторан на 107 этаже “Эмпайр стейт билдинг”,  откуда открывался просто сказочный вид на Большое яблоко – так сами американцы называют этот людской муравейник.   От всего происходящего, тогда в голове возникло ощущение, будто из скрипучей телеги тебя пересадили в быстроходный комфортабельный лимузин. Но не просто механически переместили, а превратили в хорошо смазанные винтики отлаженного механизма. Точно мураши, не в силах вырваться из тисков инстинкта, наша крохотная команда внезапно попала в самый водоворот американской жизни и сразу же была поглощена ее невероятным темпом, организованностью и постоянной жаждой активных действий.

На следующее утро советским визитерам организаторы соревнований выдали поистине царские подарки – нахлыстовые катушки Abel с плавающим шнуром, которые вручил сам хозяин бренда — бородатый здоровяк Стив Абел. Плюс тяжеленные резиновые вейдерсы и удилища 7 класса Orvis, что лично привез по такому случаю владелец этой компании Лео Перкинс. Вдогонку еще подарили классические жилетки «о 16 карманах». Эту незаменимую в нахлыстовом деле вещицу в 30-е годы прошлого столетия придумал уроженец городка Валдиз,что на Аляскe, Ли Вульф. Он одним из первых начал пропагандировать гуманную философию рыбной ловли «поймал – отпусти».

Все эти подарки были нам очень кстати, ведь мы с Левой Строгиным на самом деле горели желанием потрепать американские нервы на их же поле.

На фазенду к Ли Вульфу и его жене Джоан, расположенную прямо на реке Биверкил в Катскильских горах, сборная СССР  прибыла 22 октября 1988-го. На тот момент у четы Вульф была самая дорогая в США нахлыстовая школа. Отсчитайте почти тридцать лет назад и заплатите 350 долларов за 2.5 дня уроков. Ведь в те годы, освоить нахлыст в Америке можно было за три полных учебных дня и 150 зеленых рублей.

Ли Вульф

Обучение у Вулфов проходило как в классах, так и на воде, причем в обязательном порядке давались основы водной энтомологии. Биверкил – небольшая речка с кристально чистой водой, где обитает сразу несколько видов лососевых. Мы были поражены ситуацией, когда можно было почти что от порога дома выловить здоровенную кумжу. Хотя на деле эти конопатики, в основном, оказались буйными артистами из гольцовых фамилий. Но и это еще не все – первое, что мы увидели выйдя на улицу по утру, оказалась семья белохвостых оленей, мерно пасущихся на лужайке перед гостиницей (Beaverkill Valley Inn, построенной в 1893 году). Животные были дикими и находились на расстояние выстрела из рогатки в разгар охотничьего сезона! По нашим советским меркам такого быть не должно никогда. Дальше больше – уже за завтраком американцы рассказали, что лицензия на оленя стоит 7.5 доллара (в год  в штате Нью – Йорк их продавалось 500 000), а спортивная рыбалка в двух «мертвых» озерах Эри и Онтарио (по крайней мере так считалось в СССР), ежегодно приносят экономике штата более 100 млн долларов.

Лев Михайлович был членом КПСС, фронтовиком, регулярно ходил на закрытые партийные собрания, но когда в гостиничном бассейне, какой – то невзрачный лысый пряник после купания подошел к нам, улыбнулся и протянул руку – Ларри Рокфеллер, то старший тренер сборной СССР как — то задумчиво посмотрел в даль и тихо произнес – «чего – то не то творят капиталисты, запутать нас хотят».

И в дальнейшем, встречаясь со многими местными знаменитостями – писателями, актерами, спортсменами, да и «просто» губернаторами, сенаторами, профессорами, мы никак не могли распознать этих важных птиц среди простых смертных. То были обычные рыболовы и охотники…

Здесь мы в первый раз увидели и маленький частный самолет, который был припаркован прямо на поляне возле дома Вульфов. Его владельцем и основным пилотом был сам cедовласый Ли. Весьма символично, но патриарх современного нахлыста, десять лет спустя, скончался как раз в кабине винтокрылой машины. Прямо в воздухе, когда в 88-летнем возрасте подтверждал лицензию на право индивидуальных полетов (самолет сажал уже инструктор).

Урок энтомологии

Даже Лева Строгин (на тот момент старший тренер Росохотрыболовсоюза по кастингу и непререкаемый нахлыстовый авторитет в СССР) заценил методику обучения Вульфов и получил в подарок от Джоан парочку учебных хлыстов и шнуров – имитаторов из ярко оранжевой пряжи. Американские гуру начинали ставить заброс с помощью короткого метрового хлыста и этого легкого шнура, так было легче объяснить про «узкую вилку» и законам работы  кисти — «от десяти до часу».

Тут же, в школе, американцы мгновенно разобрались «who is who» в нашей сборной, но виду не подали и на соревнования с американскими спортсменами определили меня и Леву, а  спецов по бытовому нахлысту – мурманчан и импозантного московского начальника А. А. Клушина – повезли проворить форель к сливу с местного рыбоводного завода. В дальнейшем этот факт в американской прессе прозвучал так – «only two soviets are quite good».

Нахлыстовая дипломатия.

Собственно говоря, нахлыстовиком я стал совершенно случайно и точно помню тот день, когда это произошло – 21 июня 1984 г. Именно тогда младший научный сотрудник Ленинградского института ядерной физики (ЛИЯФ) Володя Попов на горбатом «Запоре» вывез меня на рыбалку на речку Лимовжу, протекающую под самым Питером.

В то время я уже довольно мастерски владел спиннингом и безинерционкой, то есть мог безо всяких проблем положить в пятак трехграммовую вертушку на двадцатиметровом забросе, а на метре артистичной проводки в июльском жабовнике аппетитно сыграть любой доморощенной колебалкой.  И когда мы вышли на реку, где вода то здесь, то там драматично вскипала от прыгающей хариусни, у меня не оставалось никаких сомнений — как обычно и происходит в таких благоприятных сценариях, «красные победят». Но, как вы уже, наверное, догадываетесь, не тут-то было, кудесник искусственной мухи, физик-ядерщик Попов, размазал меня тем светлым июньским вечером по сочным Рериховским пенатам, приблизительно в раскладе 10:1! Лет пять после такой нервной встряски я на рыбалку ходил исключительно с мухой, а со знакомыми спиннингистами здоровался только ради приличия — «через губу». К сожалению, следы физика Попова в скором времени растворились в Израиле и мне больше не удалось в очной встрече стасовать карты в сторону собственного кармана.

Река Биверкил известна тем, что именно здесь, в 30-х гг. XIX в. впервые в США рыболовы опробовали в нахлыстовом деле сухие мушки. В те далекие времена в речке обитала лишь ручьевая форель, популяция которой была почти разгромлена к концу позапрошлого столетия спортивным натиском вновь прибывающих иммигрантов. Но в 1883 г. из Европы в Биверкил был успешно интродуцирован голец (Salvelinus fontinalis), до сих пор обзываемый в Америке brown trout. Попутно с западного побережья страны завезли икру микижи, и ныне Катскильские воды представляют из себя весьма ядерный микст из разнообразных и весьма воинственных лососевых. Чему вдобавок очень даже способствует Департамент окружающей среды штата Нью-Йорк, ежегодно выпускающий в здешние речки около 10 млн особей подрощенной лососевой молоди (в штате около 80 000 км рек и порядка 4000 озер).

Итак, 23 октября, штат Нью-Йорк, река Биверкил, серость вокруг, температура воздуха около нуля, а по берегам кое-где уже лежит снег. Как говориться – «где мы, а где сухая мушка!»

Ловить рыбу разрешалось на 500 метровом участке реки, с одним только условием – не мешать другому спортсмену. Поляризационные очки никогда не дадут соврать – рыба в реке есть, но она была абсолютно инертна и практически неподвижна. Я даже в один момент пытался использовать запрещенный прием и просечь здоровенных по советским меркам форелин стоящих по вдоль камня. Делал это с помощью однограммовой лососевой мушки – Mini Lippa (вертушке с крохотным тройничком, которая раньше выпускалась финской Kuusamo). Но не тут-то было, фригидные американские рыбки раз за разом ловко увиливали от  этих кокетливых лапландских завлекалок.

Немного сглаживало жуткую ситуацию провала лишь то обстоятельство, что абсолютно все местные профи, демонстрировавшие в тот день искусство заброса на Биверкиле, причем во главе с мушиным патриархом Ли Вулфом, все до единого, были на тот момент, как и «советские спортсмены» —  с «нулями».

Палочку – выручалочку неожиданно подбросил Шелли Рустен – рыжий и конопатый фотокорреспондент из знаменитого американского журнала Sports Illustrated. Как и положено для почтенного издания, это мистер ирландских кровей, из – за массы редакционных заданий, сильно опоздал к началу встречи, и ему в кадр срочно требовался хороший заброс от залетного советского «гэбэшника». Делать нечего, я привязал к поводку 2 хх коричневого сухаря, связанного на миниатюрном крючке 17 номера и стал принимать голливудские позы на фоне энциклопедически  правильного back cast — собственноручно сооруженной узкой вилки из новенького Кортландского шнура. Ни о какой рыбе я в тот момент вовсе не думал и после очередного заброса, практически без проводки, выбирал весь шнур кольцами в руку. Хотите верьте – хотите нет, на седьмой или восьмой попытке, на моего худосочного комарика соблазнился местный гольчик и…

На следующий день в толстенной газете New York News Day (самое многотиражное издание того времени в США) все увидели заголовок «Русские хиппи дважды утерли нос маэстро Ли Вульфу». Дело в том, что и во второй встрече (в тот день было два раунда по два часа каждый) первенствовал уже Лева Строгин, укротивший трех гольцов (в то время как мэтр классического нахлыста усмирил только двух). Я  снова отудачил  один хвостатый экземпляр и, не смотря на тот факт, что мой гаденыш был раза в полтора больше, поделил третье место с еще одним нахлыстовым аксакалом — Нельсоном Брайаном. Ведь зачет велся только по количеству пойманных голов и вес не принимался во внимание.

Но, соревнования – соревнованиями, но главная цель встречи, всё – таки была в общении и притирании двух великих стран и рыболовных культур.

После начала Горбачевской «перестройки», американцы из Trout Unlimited считали, что настало время нахлыстовой дипломатии, и в конечном итоге, она принесет громадную пользу в установлении взаимопонимания между нашими народами и поможет в какой – то степени   процветанию всевозможного рыбонаселения в обеих странах.

На вечернем ужине мы с Левой чувствовали себя самыми настоящими королями… Только не смейтесь — даже раздавали автографы!  Правда, уже ближе к концу банкета, немножко выпив вискарика, наш коммунист и фронтовик Лев Михайлович, вдруг с грустью произнес: «Нас обманули». Но как оказалось позднее, эта фраза относилась вовсе не к ужину,  толстым американцам и рыбалке, а была сказана исключительно в сторону пропагандистских советских радио — и телепередач. Впрочем, и сегодня, политические комментаторы федеральных каналов, не шибко отличаются от соловьев Брежневской эпохи.

Йелоустон, фантазийные нимфы и Джек Хемингуэй.

После восточного побережья сборную СССР перебросили на Дикий Запад, в Монтану, где расположен Йелоустонский национальный парк – самый старый фаунистический резерват в мире (год основания 1872).

Здесь нас, конечно, очень удивило количество наземных млекопитающих, что буквально окружали тебя повсюду – оленей, бизонов, медведей. В некоторые моменты приходило ощущение, что ты находишься в сказочном зоопарке – такого близкого общения с живой природой мы никогда прежде не встречали. Разве что в книжках Джералда Даррела. Во-вторых, оказалось, что на заповедных штатовских речках можно спокойно ловить рыбу с 15 июля по 31 октября. Протекающие тут Мэдисон, и Йелоустон оказались весьма увлекательными нахлыстовыми «задачками». При наличии лицензии можно было оставить на котел до пяти форелей в сутки! Как все это не походило на привычные советские стандарты, когда понятие «заповедная территория», напрочь вычеркивала из головы всякую мысль о нахлысте или спиннинге.

В Йелоустоне соревнования были построены еще проще, по принципу совместной рыбалки, без определенных участков лова, прессинга зрителей и настырной журналистской братии. Тут первенствовал местные корифеи (а точнее кондитерский миллионер и один из спонсоров нашей поездки —  Майкл Кол из Атланты) – оказалось, что для успеха надо было иметь в загашнике 10-сантиметровые нимфы со свинцовым грузом на поводке. Только так можно было соблазнить йелоустонскую форель. Мало того, забросы следовало делать исключительно в район выхода в пойму реки термальных вод. В таких местах рыба была хоть как – то активна. С такими секретами мы сталкивались впервые и, естественно, «руссо туристо», все как один получили по законной баранке.

В этой части поездки упор еще больше делался на экологический аспект современного природопользования – американцы хотели познакомить нас с организацией и структурой рекреационной рыбалки и спортивной охоты.

Мы же, буквально раскрыв рты, во все глаза разглядывали эту часть американской жизни, как сказочную рождественскую фантасмагорию. С обилием дикой рыбы, правильными рыболовно — охотничьими законами и супер современными снастями.

В городке Западный Йелоустон расположен музей Всемирной федерации нахлыста (FFF), которая была создана в 1965 году. Тут мы окончательно убедились, что нахлыст есть не только философия, но и неотъемлемая часть американской жизни.

Прощальный банкет западной серии соревнования, TU организовала в ресторане Brown Palace Hotel (Денвер, штат Колорадо). Вывески в лобби гласили, что именно здесь останаливались почти все американские президенты, начиная с Теодора Рузвельта, когда их путь лежал через этот город, расположенный на милю выше уровня мирового океана. За пышными столами собралось человек сто пятьдесят, всех не упомнишь. Был даже штатовский экс президент Джимми Картер. С ним только поздаровались за руку. Зато мне посчастливилось сидеть плечом к плечу с Джеком Хэмингуэем – старшим сыном знаменитого “папы”. На тот момент ему было шестьдесят пять, но и по внешнему виду и по повадкам, этих лет ему было ни за что ни дать. Джек был нахлыстовым “селебрити” в Америке уже несколько десятков лет. Самый значительный эпизод на этом поприще случился с ним во время войны, когда будучи десантирован с самолета во Франции, он прихватил с собой на всякий случай складное удилище шестого класса, катушку, шнур и мушки. Впоследствии немцы чуть его не поймали за этим благородным занятием, что было доподлинно зафиксировано бойцами французского Сопротивления. Уже потом было серьезное ранение и фашистский плен. В общем – национальный нахлыстовый герой.

В мирное время Джек активно занялся рекреацией, охраной окружающей среды и много лет был председателем комиссии по спортивной рыбалке и охоте в штате Айдахо.

Его сопровождала моложавая и здорово набриолиненая дама лет пятидесяти, которая после пятого фужера вдруг решила проявить высокие познания в русской литературе.

• Никак не могу понять, почему Чехов назвал свою трогательную пьессу “Чайка”. – Достаточно громко, так чтобы слышали все сидящие за нашим столом, спросила американка. – Ведь эта птица живет в основном, на помойках.
• Вы неправы, — я тут же вступился за отечественного классика. – Когда Чехов думал о чайке, он представлял эту птицу как символ свободы, кружащую над бушующем морем.
• Свобода это конечно хорошо, — возразила дама, но после моря, чайка все равно летит на помойку!

— Зато какие мушки можно сделать из перьев шеи молодых поморников! – Весело улыбнулся и прервал тупиковую литературную  дискуссию старина Джек.

Почти грустное заключение.

К сожалению, те нахлыстовые соревнования оказались единственными, что были проведены между нашими странами на таком уровне. Через три года развалился СССР и тот мощный задел, что мог быть реализован под эгидой Росохотрыболовсоюза, оказался в современной России не востребованным. Нахлыст у нас в стране так и не стал массовым явлением и этому есть множество как объективных, так и субъективных причин.

В наши дни американцев не ругает только ленивый. Наверное, есть за что… Но давайте оставим в стороне политику и попытаемся порассуждать о рекреации в целом и любительском рыболовстве в частности. В этом вопросе, в XXI веке, США продвинулись намного дальше большинства развитых стран, и здесь есть чему поучиться у этих душителей Могикан и Апачи. Ведь как ни жури американцев за постоянную «жажду наживы» (это у них в крови), но за прошедшие четверть века индустрия любительской рыбалки США выросла более чем в полтора раза (с 30 млрд долларов в 1988 г. до 48 млрд в 2012 из которых около одного миллиарда ежегодно тратится на природоохранные мероприятия). Бюджеты департаментов рыбалки и охоты во многих штатах исчисляются сотнями миллионов долларов, а с точки зрения простого рыбака – состояние внутренних вод постоянно улучшается.

На фото — с Джеком Денисом (в очках) на чемпионате мира по нахлысту. Финляндия 2007.

К величайшему сожалению, рекреационному рыболовству в РФ уделяется все меньше внимания, и это отражается на экологическом состоянии водоемов и качестве  рыбалки. Даже учета в этой сфере человеческой деятельности, ни какого нынче не существует, никто в нашей стране не может сказать – что сейчас рыболову важнее: вылов трофея или социальный аспект выезда на природу.

Наша индустрия спортивного рыболовства зиждется в основном на продаже колониального товара. Коробейники всех мастей из года в год пытаются собрать урожай с огорода, который никто не удобрил, а порою и семян – то в землю не бросил. Создается впечатление, что реплика маркизы де Помпадур («после нас хоть потоп») вполне устраивает отечественных торговцев товарами и услугами. Про государственное регулирование данного вопроса было сказано в начале статьи – его просто нет.

Пока наш бизнес не поймет, что сохранение и восстановление рыбных запасов нужно защищать на всех уровнях, ничего путного с этим делом в России не будет. Если, конечно, не ориентироваться на рыбалку в Норвегии или Сейшелах. И каждому рыбаку еще не поздно задать себе вопрос: если не ты – то кто?